Поэтический календарь Ирины Аргутиной, обратный счет: май, апрель, март, февраль, январь, декабрь, ноябрь, октябрь, сентябрь, лето… Снова лето — июнь:
* * *
…Цветенье лип врывается в июнь
опиской:
не убранство, а урбанство
его встречает пылью и жарой.
Цветенье лип находит колею,
чтобы отсюда время и пространство
покрыть, как апельсины, кожурой.
Раскинут сеть невзрачные цветы:
где боль молчит, там слово не кричало,
и аромат блаженней немоты.
Цветенье лип не терпит суеты —
прекрасное должно быть величаво.
Остановись, мгновенье, это ты…
* * *
В опаловых облаках
с просветами бирюзы
свободен полет птах
до первой грозы.
А мой приговор строг
и строки его злы:
свободы моей срок
вовек не избыть.
Стрижи
Тема с вариациями
Тема
Как за жемчугом,
в небо отважно ныряют стрижи,
угловатые черные бабочки местного лета.
О неверное солнце!
Придется его сторожить
каждым кожаным нервом
и каждым изгибом скелета.
В напряженье
из многих объектов останутся два,
по числу полюсов.
Остальные, теряя значенье,
исчезают из поля и тайно уводят слова –
от имен и названий до внятного их изреченья –
и тогда «сторожить»
означает всего лишь «стеречь».
Дай-то бог осознать невеличие этих занятий,
вызвать память звонком,
телеграммой затребовать речь
и отметить приезд бесконтрольностью слез и объятий.
Солнце в небе.
Хлеб-соль на столе.
Все давно прощены.
Проникают стрижи в безответного неба ущербность.
А слова,
от которых давно ничего не щемит,
чуть горчат –
перезревших плодов запоздалая щедрость.
Избранные вариации
2.
Угловатые черные бабочки местного лета,
чей стригущий полет неуклюж,
как заплыв у собак,
здесь недолгие гости.
Их, может, и любят за это.
Что ж, за это и любят.
Скажите, что это не так,
что вам стоит?
Молчите?
В изломанном этом полете
вся трагедия лета и нежных июльских детей,
чуть расцветших Джульетт,
чьи короткие гимны природе
остаются стрижами по вечному небу лететь.
4.
Каждым кожаным нервом
и каждым изгибом скелета
принимаю как дар
передышку в дождях и делах,
этот зной, этот мед,
этот горький бессмертный столетник,
эту гору,
что тучу летучих мышей родила.
И на гладкой поверхности неба –
мышами, стрижами,
то неровно, то в ряд по прямой самолетной канве
эти легкие тайные знаки
на синей скрижали –
то ли стриж пролетел,
то ли слово нисходит ко мне.
8.
От имен и названий до внятного их изреченья –
только песня гортани
и шахматный ход языка.
Юный стриженый стриж
в поднебесье листает учебник,
и с одной из страниц
выпадает на землю закат.
Заливается запад густым и стыдливым румянцем –
это песня гортани,
но скоро щелчок языка
ставит синюю точку.
Так петься – и так обрываться,
так легко и бесстрашно на землю слететь свысока!
12.
Чуть горчит перезревших плодов запоздалая щедрость,
изобилие лета –
предвестник дождей и разлук.
О томительный зной!
Золотая прощальная тщетность
медом тает во рту и, как небо, уходят из рук.
Улетают стрижи,
не прощаются и не тоскуют,
как слова, от которых уже ничего не щемит.
От сегодняшней щедрости стынет дыханье
и скулы.
Солнце в небе.
Хлеб-соль на столе.
Все давно прощены.
Людмила
12 июня 2012Дорогая Ирина!
Спасибо за прекрасные фото и стихи об июне. Особенно понравились строчки:
«…Раскинут сеть невзрачные цветы:
Где боль молчит, там слово не кричало,
И аромат блаженней немоты…»
Людмила.
И.Аргутина
12 июня 2012Дорогая Людмила!
А мне-то как приятно, что Вам нравится! Спасибо!