Юрий Казарин о поэте и поэзии в проекте КФС (Коллекция феноменов саморефлексии).
«Поэзия – не литература. Нелитература. Она «выжимается» (термин Бахтина) из прозы, из драмы, из стихов, из речи, из музыки, из визуальных и виртуальных видов дословесности, словесности и послесловесности. Очень хочу ощутить ее в чистом, в нематериализованном виде. Мечта. Поэзия – это Нечто? То самое мучительное чудо, отзвуки которого (или «стоны» уловленного и становящегося несвободным?) виолончельны в стихах Мандельштама, Рильке и Данте (вот та-кая получилась именная ретроспектива). Может быть, так оно и есть. Мне кажется, чтобы ощу-тить это Нечто, нужно соединить и сжать (душой, сердцем, разумом и всем, что есть во Вселенной) в одну нестерпимо светящуюся точку жизнь, смерть, любовь, душу, Бога, время, язык и му-зыку. Кому это по силам?.. Легко называть себя поэтом (некоторые даже в визитных карточках определяют род своих занятий – «поэт»). Но если имярек – поэт, то Баратынский – Бог».
(Энциклопедия. Уральская поэтическая школа. https://www.marginaly.ru/html/Vsjachina/Enciklopedija/summary/kazarin.pdf)
* * *
Январь без шерсти по порядку
обвяжет голые пруды,
оденет дерево в перчатку —
в бумажный обморок воды.
И что тебе рукопожатье
без приближенья и руки,
и от чего теперь бежать и
как рифма жить в конце строки,
пока размазывает спицы
взор вольной стужи по стеклу,
заиндевевшие ресницы
вдевая в новую иглу.
(Антология современной уральской поэзии. 1997-2003. https://www.marginaly.ru/html/Antologia_2/023_kazarin.html)
Е. Касимову
Покуда вещь уходит в слово —
попробуй чисто произнесть,
свободно и небестолково,
имен измученную весть.
Да водки выпить на дорогу —
и, подчиняясь языку,
преображаться понемногу
в членораздельную тоску.
И понимать, что память речи,
как память тверди, коротка,
что звук осевший — недалече
от леса, глины и снежка.
И воздух пуст от восклицаний,
и время будущее ждёт
членистоногих написаний
шипящих, вышколивших рот.
И слух, и кровообращенье
уже подсказывают путь,
как тишине произношенье
с пропавшим воздухом вернуть.
(Антология современной уральской поэзии. 1997-2003. https://www.marginaly.ru/html/Antologia_2/023_kazarin.html)
* * *
Е.
На читку воздуха едва ли
мне хватит этих смертных уст:
откроешь фолиант рояля –
он пыльной музыкою пуст.
Он как раскрытое жилище,
чердак, где плакала метла,
как снегопад и пепелище,
не выгоревшее дотла.
Как дом, не купленный в деревне,
где ночью рвутся провода
с душой, готовой к перемене
не мест, а места навсегда.
(Антология современной уральской поэзии. 2004-2011. https://www.marginaly.ru/html/Antolog_3/avtory/031_kazarin.html)
* * *
Н.
В пепельнице окурок,
в небе кусок луны.
Тысячу слов, придурок,
вытянешь из стены.
Спи, говорю, покуда
счастья на свете нет:
значит, иное чудо
мучает этот свет.
(Антология современной уральской поэзии. 2004-2011. https://www.marginaly.ru/html/Antolog_3/avtory/031_kazarin.html)
* * *
Переведи меня
с дождя на детский лепет
усилием огня,
душа, сомненье, трепет, –
коль свет на том – другой,
чем свет на этом свете:
не вольтовой дугой
он порождён, а дети
его, во сне взлетев,
вынашивают в синий –
мышлением дерев –
в невероятный иней,
иной в конце концов:
так речь врезает в строфы
и мысли мертвецов,
и голоса голгофы.
(Антология современной уральской поэзии. 2004-2011. https://www.marginaly.ru/html/Antolog_3/avtory/031_kazarin.html)
«Когда ты сталкиваешься с открытой пошлостью, когда ты живёшь очень долго среди обывателей, начинаешь понимать, что они гораздо ниже тебя, по крайней мере, в душевном отношении».
(Из фильма-интервью Виталия Кальпиди «Пробники рая» https://www.youtube.com/watch?v=L-v2lzSTXxk&list=PLAq_JTxlUlESlcZFw98G3uW3lEEMXesE4&index=7&t=0s )
Из интервью «Юрий Казарин: — Из-за стихов я разбил два автомобиля»:
«- Поэзию потерять невозможно, она была и будет всегда. Потому что поэзия – это не только то, что мы с вами читаем, слушаем, произносим. Поэзия растворена везде и во всем, основной ее вид – невербальная. Она к языку никакого отношения не имеет. Поэзия есть в красивом дереве, в красивой женщине, в воздухе. Это ощущение: ты просыпаешься утром, у тебя ощущение беспричинного счастья, это тоже поэзия».
(Интервью подготовили Денис Каменщиков и Оксана Пономарева https://www.ural.kp.ru/daily/25657/820550/)
Из Интервью Екатерине Перченковой «Заговор поэтов»:
«Поэзия не нуждается ни в какой защите….Поэзия это вообще не литература»
(https://www.youtube.com/watch?v=t4LIiI6LzyA)
Из интервью Борису Кутенкову «Интенциональный кентавр»
«Человеку, живущему в словесности и словесностью, важен любой опыт. Сочинитель совмещает в себе – одновременно и функционально неизбежно – несколько личностных статусов: личность антропологическая; личность языковая, речевая, текстовая; личность социальная; личность духовная; личность культурная и так далее. Словесник, таким образом, может (но должен ли?) обладать множественной эмпирикой. Проживать же свои социальные, бытовые и бытийные жизни поэт способен внутренне, вообразительно, ментально».
«…Замечу, что все крупные поэты были филологами: поэт всегда занят самоидентификацией, то есть филологической авторефлексией; если этого нет, то он превращается в литератора, то бишь прославляется и делает деньги…»
«Писать стихи по-русски, точно зная и ощущая, что писалось до тебя, что пишется сейчас, что будет писаться лет через 50–100, – это и есть патриотизм. Патриотизм поэтологический, культурологический, духовный. Патриотизм онтологический».
( http://www.ng.ru/person/2014-02-13/2_pesona.html )
Из интервью Елене Азановой «Плакать и петь»
«Мне вообще кажется, что стихотворец (поэт – это все-таки скорее посмертное прозвище) может создать какой-то нормальный текст, только когда он станет стихией. А он начинает писать о любви, о городах, о разлуках, о поездах и почему-то не задумывается, что в основе всего этого лежит просто-напросто жизнь и смерть, бытие и небытие. Стихии: огонь, вода, воздух, земля, и пятой стихией можете назвать любовь. Любовь – это и жизнь, и смерть одновременно. Я очень боюсь любить, потому что у меня сил слишком мало осталось.
Для начала ты должен познать эти стихии. Сегодня практически нельзя найти стихотворения про дерево, где дерево было бы деревом, река – рекой, дождь – дождем. Дождь – это почему-то всегда какие-то слезы неба. Да не слезы это, а просто дождь! Поэт восстанавливает мир, возвращает его – мы его забыли, забили его атрибутами современной цивилизации. Мы уже и по земле-то не ходим. Везде плитка, асфальт, бетон. Земли нигде нет! Поэтому я и живу в деревне, потому что там земля есть».
http://mv74.ru/gul/plakat-i-pet.html
Интервью Александру Борисову для телепередачи «Вести. Урал»
«Не поэзия нужна в тот момент (эпоху революция – ред.), а стихотворчество, потому что это самая лаконичная форма выражения чувств, лозунгов, мыслей».
(https://www.youtube.com/watch?v=rJFIkfsdovQ )
Из интервью Елене Азановой «Мы все ангелы. Надо только об этом вспомнить»
«…– С чего начинается поэт?…
– Ясно, с чего начинается. С осознания себя не таким, как все остальные. Не в том смысле, что я – самый хороший, талантливый, самый уникальный. А в том смысле, что ты понимаешь: ты, по меньшей мере, болен. А по максимуму, ты просто урод, юрод, как говорили на Древней Руси. Ты чувствуешь, что имеешь абсолютный слух, нюх, абсолютную тактильность плюс какой-то шестой, все время варьируемый орган восприятия, который есть у поэта, у художника, у музыканта… Если этого не произошло с тобой в детстве – ты не почувствовал – то никогда уже не произойдет. Ты вписываешься потом в социум детсада, школы, университета или армии, или завода, или таксопарка…»
(http://культура.екатеринбург.рф/articles/676/i205015/ )
Из интервью Елене Азановой: «Я уже не должен ни с кем притворяться своим».
«– Стихи и поэзия – разные вещи. Стихи нужны всегда. Почему? Потому что человек, когда появляется на свет, начинает говорить стихами. Все рифмует, все ритмизирует, все напевает. Человек умирает – и перед смертью начинает говорить стихами: все рифмует, все ритмизирует, напевает. Стихи, наверное, выражение наших глубинных сил, которые мы не растрачиваем в сексе, в работе, в войне и прочем. Это какая-то другая энергия, она должна тратиться нами. Стихи были, есть и будут всегда. В литературе. Что касается поэзии, поэзия никогда не была востребована, потому что поэзия – это вещь уникальная. Поэтов в России пусть будет три десятка, а читателей поэзии в России, наверное, тысяч тридцать. Читают поэзию только люди, которые сами являются поэтами, пусть даже они сами не пишут стихов. Почему не пишут? Не имеет значения. Эти люди являются держателями основных, самых ценных качеств данной нации и вообще планеты нашей Земля. У нас же, к сожалению, не планета Поэзии или Искусства, а планета Денег и Войны. Вся история это показывает. Господь дает на миллион человек одного поэта – у меня данные за последние 350 лет. Почему так мало? Я не знаю. В Москве, думаешь, много поэтов? Нифига. Стихотворцев много, талантливых. Они прекрасно имитируют поэзию, это не фейк, это имитация, причем полнокровная, очень ценная, очень красивая. Но это не поэзия, потому что поэзия всегда говорит о главных предметах. А стихи – о чем угодно, в том числе и о главных предметах. Главные предметы – это понятно: душа, дух, счастье и ужас одновременно перед бытием, которые мы испытываем, познание бытия. Поэзия – это самый бескорыстный, самый мощный и, может быть, самый эффективный способ познания. Все сначала поэтами открывалось, а потом физиками и математиками. И сейчас так же. Поэт все предугадывает наперед. Никто только не слышит, не верит».
http://культура.екатеринбург.рф/articles/676/i245986/
Продолжение на следующей странице