26 июля — 1 августа 2018 — Неделя анонимного поэта.
Каждый четверг будет посвящен одному из поэтов сюжет-проекта «»Русская поэтическая речь- 2016». 115 поэтов — 115 четвергов. С четверга по четверг будет проходить Неделя поэта. Последовательность Недель — по мере поступления отзывов.
Все это — в рамках нового проекта «Русская поэтическая речь: опыт прочтения».
Проект «Опыт прочтения» – это подробное представление каждого из участников сюжет-проекта «Русская поэтическая речь-2016».
Все о проекте: http://mv74.ru/rpr/
Анонимный поэт в проекте «Русская поэтическая речь: http://mv74.ru/rpr/glava-112.html/» target=»_blank» rel=»noopener»>http://mv74.ru/rpr/glava-112.html/.
Автор 112 главы до сих пор не открыл своего имени и, возможно, никогда его не откроет.
Первый отзыв на главу № 112 здесь: http://mv74.ru/rpr/glava-112.html/
Что же мы будет делать всю восемнадцатую неделю проекта? Не поверите — читать стихи 112 главы!
«На пятикнижие», часть 1:
1
Входишь в зиму – выходишь в тюрьму
Остальные боятся возврата
Возвращение следует в тьму
где проходят следы панибрата
Остальное выходит назад –
и убийству и блуду подобно
Панибрат говорит что он взят
ему холодно и неудобно
Что вернёшься почувствуешь лишь
после дождичка и вечерочка
Есть четверг утекающий с крыш
и застывшая в пятнице точка
А под пятницу снится что твердь
на воде растворилась как сахар
Вход в тюрьму – это выход на смерть –
и семь дней непрерывного страха
Хорошо было крышам висеть:
панибратья на них танцевали
А теперь как промокшая сеть
город вывернулся на вокзале
Объезжают его поезда
самолёты его облетают
Если заговоришь иногда –
не услышат и не прочитают
Если тихо умрёшь на мешках
и без мрамора или гранита –
непрерывный прерывистый страх –
не сходящая с неба финита –
это старый больной переход
в лабиринты и муки рожденья
и сходящих сходящихся вод
предсказанья и предупрежденья
И доколе присутствуешь в них –
панибратство законно а следом –
чуть любви в постклассический стих
чуть самоощущенье поэтом
От уже расходящихся вод –
под ногами библейские реки –
бытие что впадает в исход
полузвери получеловеки
Всех несёт головами вперёд:
ни один не уходит ногами
Это второзаконие: тот
кто блуждал рассчитался с долгами
По оставшихся чисел следам
нет спасения даже левитам:
перечислены все по родам
по семействам по классам по видам
На пятикнижие. Часть 2.
2
Ну вот ребро твоё – и ради Бога:
вот руки ноги место головы
Идущего осилила дорога
осилила идущего на вы
Кусающего дня тупая кобра
не жалит а размазывает боль
Твои непересчитанные рёбра –
на лёгких тяжелейшая мозоль
Ну вот слепой немой и колченогий
давай опять поборемся на ты
Идущего осилили дороги
сломали горы обожгли кусты
Где птицы в окна и где звери в двери –
там дом твой пуст – и не ходи домой
Ты взвешен найден лёгким и потерян –
а тяжесть умерла в себе самой
«На пятикнижие», часть 3.
3
Сам дождь промок и побелел
В тяжёлом детстве скажем сима
с небес крошился грязный мел –
и было мутно но красиво
Поверх горы дрожал туман –
прообраз будущих америк –
обетованный иордан
и видимо желанный берег
Что ж берег видим но пророк
всегда сильнее верит в воду –
прообраз будущих европ
в такую кислую погоду
В тяжёлом детстве хама мы
ещё не выдумали тору –
и нам избавленным от тьмы
показывали только гору
И умирая на горе –
мы умирали у подножья –
пророки наши в ноябре
нам завещали бездорожье
И эта скажем темнота
для нас избавленных от света –
как Слово с чистого листа
в тяжёлом детстве иафета
60-летию Победы, часть 1
От скольженья по краю невнятно болен:
так невнятна война.
Сотни юных героев у заваленных штолен
вспоминают имена.
Под резиновой подошвой лезвие бритвы:
вправо-влево – побег.
Если в холоде всё треснуло и разбито,
тогда лёд – оберег.
Больное, невнятное, если надо, –
вот финал городской весны:
перестукиваются герои ада
с ветеранами войны.
И скребутся, царапаются чуть слышно –
а руины дрожат.
Ни один из героев уже не дышит:
воздух ада сжат.
Ад невнятен и не лежит на месте,
а кочует, половец-печенег.
Где сгорают сотня героев, двести,
там и тающий лёд – оберег.
Никому не лежится и не сидится:
до конца стоят.
Позади Москва – что за зверь и птица –
город-ад.
Пионеров и ветеранов больше,
чем в каменоломнях звёзд.
А в девятом круге Молдавия, Польша
то воротят, то кажут нос.
Ведь любая катакомба – руина,
родина послевкусия.
И на седьмом небе Украина,
Белоруссия.
Пионер вырастает ветераном,
галстук – знаменем.
Жидким льдом и сжатым воздухом пьяным
утекаю, знаю я.
Всё равно я оберегаю штольни,
их круги и небеса.
Всё равно не шорох слышу, что ли, –
приглушённые голоса.
Фронтовик стареет пионером.
Тыщи крыс в тылу.
Я не знаю, что делать со светом серым,
утекая в серую мглу.
И война больна от скольженья по краю,
и герои кочуют по городам.
А оседлому ледяному раю
страшно там.
Марина Волкова читает главу 112 РПР:
Опубликован отзыв №2 на 112 главу «Антологии анонимных текстов»: Автор отзыва Жуйкова Александра, 2 курс ПГГПУ: http://mv74.ru/rpr/glava-112.html/
60-летию Победы, часть 2:
Если ад – это воздух,
а рай – это лёд,
я – кочующий возле
развалин народ.
Запад ставит примером
восточный словарь –
с увеличенным хером
старинный букварь.
Перемены большие
болят, как всегда.
В моей заднице – шило,
а в хере – вода:
борзописец-то пьяный,
слепой от воды, –
его резы туманны
и влажны черты.
Прифронтовым дорогам,
обоим фронтам
стану я малым богом:
велик я не там.
Где лежат мои веды –
трава не растёт.
У великой победы
есть малый народ.
60-летию Победы, часть 3:
Участник сожжённых дней,
теперь отвернувших взгляд, –
как шиллинг со ста гиней,
с двухсот алмазов карат.
Какой же там хер, когда
омеги и альфы тут –
и в тверди журчит вода,
и в штольнях грибы растут.
Участник, но не хотят
к тебе приходить друзья:
ведь лет уже шестьдесят
ни в свет, ни в покой нельзя.
По шахтам скользят они –
и горестен каждый взлёт.
И где сожжены все дни –
там холодом лёд спасёт.
Участник, сам себе друг,
своих охлади врагов:
ни Англий, ни Польш вокруг,
ни денег, ни жемчугов.
И всё же в тебе одна,
всё горячей и желтей
и всё тяжелей весна
для лёгких ещё детей.