Майя Никулина о поэте и поэзии в проекте КФС (Коллекция феноменов саморефлексии).

 

 

* * *

 

Какие там поклонники? Она,

дурнушка, нелюбимая жена,

и мужу-то понравиться не смела,

и всех его поклонниц и гостей,

всегда к нему спешащих, а не к ней,

покорно принимала и терпела,

никак не отличая никого…

И после смерти мужа своего, –

а значит, небо этого хотело, –

пережила их всех до одного

и схоронила всех, кого сумела.

Зато потом, пока была жива,

наследница, законная вдова,

все мужнины тетрадки и блокноты

и прочие бессмертные дела

от всякого разбора доброхотов,

редакторов, агентов и сексотов

оберегала и уберегла.

И, совершив свой невозможный труд,

– Ах, матушка, так долго не живут…

– Живут, живут… – у ней хватило силы

на то ещё, чтобы в последний срок

исхлопотать заветный ордерок

на подселенье в мужнину могилу.

Когда её – великая эпоха

иссякла, – выносили за порог,

споткнулись вдруг и уронили гроб:

жалели мало и держали плохо.

Уж так её, упрямую старуху,

отметила судьба. И сам Господь,

как соль земную, брал её в щепоть,

а не водил под локоток, как шлюху.

(Антология современной уральской поэзии. 2004-2011 гг. https://www.marginaly.ru/html/Antolog_3/avtory/050_nikulina.html)

 

 

Днестровский лиман

(отрывок)

 

4

Слову людскому пристало ли жить в суете?

Разве счастливая близость души и погоды

больше не в силах держать свою волю в узде

и благородным движением полнить длинноты?

 

Где возвышающий душу гимнический жар?

Где чистопробная тяжесть одической лести? —

Всё только окрик, истерика, топот, базар —

словно мы все расселились в цыганском предместье.

 

То-то далась нам наука в лохмотьях плясать,

псов передразнивать да в темноте хорониться,

слово кривое подкинуть, узлом завязать,

правду зажать, как ворованный грош в рукавице.

 

Мне нахлебаться бы вдоволь свободы своей,

выпасть бы ночью дорожной из общей телеги

в дальние земли, куда с незапамятных дней

правят свои паруса корабельщики-греки,

 

где приднестровские степи — вблизи и вдали —

равно бедны и безвидны в кругу горизонта,

мысли приходят высокие, как журавли,

строятся клином и тянутся письмами с Понта.

 

(Антология современной уральской поэзии. 1997-2003 гг. https://www.marginaly.ru/html/Antologia_2/033_nikulina.html )

 

 

 

* * *

 

Друзья мои, сладчайшими словами

не воротить и рук не отогреть…

Как я хотела раньше умереть,

чтоб никогда не расставаться с вами.

 

Поэты, голодранцы, крикуны,

живые дети смерти и войны,

последние погибшие солдаты,

ни перед кем уже не виноваты,

посмертной славой не защищены.

 

Оставшиеся грозно молодыми,

застывшие в ребяческой гордыне,

глядите нам, незнаемым, вослед

весёлыми и страшными глазами…

Не в том печаль, что нет вас рядом с нами, —

 

в помине нет… Уже в помине нет.

 

(Антология современной уральской поэзии. 2012–2018 гг. – Челябинск : Издательство Марины Волковой, 2018. – 760 с.)

 

 

 

Из эссе Юрия Казарина «Седьмая — Майя. Поэт Майя Никулина»

 

«Судьбу не пытаю. Любви не прошу.

Уже до всего допросилась.

Легко свое бедное тело ношу —

до чистой души обносилась.

 

До кухонной голой беды дожила.

Тугое поющее горло

огнем опалила, тоской извела,

до чистого голоса стерла».

 

(«Урал» №2-2017 http://uraljournal.ru/work-2017-2-1747)

 

 

***

 

«Жизнь я прожила совсем не писательскую: вот уже более полувека непрерывно работаю, практи-чески каждодневно с 9-ти до 6-ти; правда, всегда с книгами, читателями и писателями – в библио-теке, в редакции, в школе».

 

(Энциклопедия. Уральская поэтическая школа. https://www.marginaly.ru/html/Vsjachina/Enciklopedija/summary/nikulina.pdf)

 

 

Из книги Казарин Ю. В. Беседы с Майей Никулиной: 15 вечеров / Ю. В. Казарин. –

Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. – 476 с.

 

«Поэзия занимается как раз улавливанием этих самых вибраций, которые, может быть, через какое-то время можно будет описать и в прозе».

«Что касается таланта: талант – это свобода. На мой ум, только так».

 

(и еще 476 страниц разговоров о поэзии http://mv74.ru/upsh/majya-nikulina.html , ссылка на книгу внизу)