Владислав Дрожащих
Александр Самойлов завершает цикл рецензий на книги «ГУЛ».
ГУЛ №13. Владислав Дрожащих и возвращение норм ГТО.
Вот и подошло к концу наше увлекательное путешествие по книгам серии «Галерея уральской литературы». Длилось оно, дорогой читатель, ровно год и… И всё.
Книга Владислава Дрожащих за номером 13 оказалась последней в нашем списке. Последней она, кажется, вышла и в серии «ГУЛ». Такая вот ельцинская загогулина.
Я, честно говоря, в связи с окончанием этого сериала нахожусь в довольно-таки элегическом настроении. Если кто забыл, то это такое настроение, которое охватывает вас на кладбище.
Когда читаешь биографии/воспоминания культурных деятелей эпохи перестройки, то создается впечатление, что они вели свою культурную деятельность в эпоху перестройки, непрерывно хохоча.
Их распирало от смеха на собраниях литературных объединений, ведомых замшелыми литераторами, на творческих выступлениях, когда у мэтров от литературы кривились лица от новой поэзии, а если никого из ретроградов рядом не было,то они просто хлопали друг друга по плечам и смеялись-смеялись.
Самое остроумное в этой ситуации то, что чувства юмора у культурных деятелей эпохи перестройки не было. Отсутствие оного роднит их, скажем, с поэтами серебряного века. Блок, скажем, шутить не умел, но любил громко смеяться. А Владимир Соловьев как любил смеяться! Давайте проиллюстрируем наше утверждение стихотворением Владислава Дрожащих 1986 года.
СОСИСКИ НА ПРОГУЛКЕ
в саду на скамейке сидели сосиски,
одна в телогрейке, одна — по записке,
одна — в тюбетейке, одна — без прописки,
в саду, на скамейке, без порта приписки.
в саду на скамейке, завёрнуты в шали,
сидели сосиски, газеты читали.
читали журналы, читали записки
и в шахматный вестник влюблялись сосиски.
а в этих журналах, а в этих газетах,
а в этих записках, а в этих офсетах —
сосали присоски, клепали приписки,
трепали причёски и чёрные списки.
а мимо наряд проходил из химчистки,
наряд из участка, наряд одалиски.
наряд на аллейке, наряд — у скамейки.
наряд без собаки, наряд без копейки.
меняя кокарду, меняя наряд,
по саду ходил за нарядом наряд.
к сосискам наряд обратился: — друзья!
в саду без наряда влюбляться нельзя!
поэтому разом в порядке охраны
скамейки сдвигаются в дальние страны.
сдвигаются сроки, фонтаны, супруги,
и дальние страны сдвигаются в угол.
а мимо угольник в тоске проходил.
по делу в суде из гостей проходил.
а мимо угольника дальние страны
сдвигались, чтоб кануть в грибные туманы.
угольник кричал: — закругляйтесь, сосиски!
без лески, без ласки, без фаски, без риски.
наряд наряжался, угольник углил,
и каждый сдвигался, кто в сад заходил.
в саду на скамейке, как в юрте монгол,
читали сосиски про то протокол.
в саду угловатом, в саду без запинки,
в саду без зарплаты и без осетринки.
Дочитали? Смешно?
Интересно, когда у деятелей культуры эпохи перестройки все пошло не так? Ну вот могут ли они теперь, бросив взгляд назад, сказать — да, не следовало Виктору Цою брать в продюсеры Юрия Айзеншписа. Тогда бы и Советский Союз не развалился бы. Может быть.
И ведь поймите меня правильно, я ж, стоя тут на кладбище, не осуждаю никого. Думаете, я бы не смеялся в те года? Ого-го! Я бы, может, громче всех смеялся! Вопрос ведь в том, чего не надо было делать. В чем ошибка-то? А ведь она была, братцы. Включите-ка телевизор.
Оригинал ЗДЕСЬ
Александр Самойлов
Предыдущие посты Александра Самойлова о книгах и поэтах «ГУЛ»:
Об Ионовой
О Киселевой
О Санникове
О Балабане
О Колобянине
О Тягунове
О Сальникове
О Никулиной
О Дулепове
Об Ивкине
О Казарине
О Туренко
О Ройзмане
О Решетове
Об Извариной
О Застырце
О Грантсе
О Кальпиди
О Вавилове
О Кондрашове
О Бахареве-Черненке
О Стародубцевой
Об Ильенкове
Об Исаченко
О Мокше
О Чешевой
