ГЛАВА № 2

Юрий Арабов — поэт, прозаик, сценарист. Родился в Москве. Один из организаторов неформального клуба «Поэзия» в Москве (1986). Заведует кафедрой кинодраматургии во ВГИКе. Лауреат премии Каннского фестиваля (1999), Государственной премии России (2001) и многих других. http://www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/arabov-yu/

Читающий эту главу в курсе, что, как только обжорам надоело просто пировать, изобретение чумы стало вопросом времени. После чего само Время стало измеряться присутствием или отсутствием чумы.

Вспоминая свою собаку

Лежу, вспоминая свою собаку.
День сер, непруха – одна в одно.
Гудят в подъезде сливные баки,
нервяк, он с ними действует заодно.

Лежу, вспоминаю… Из крана течёт вода.
В неё не зайти дважды, но я захожу трижды.
Сначала – с сантехником, который пьян, как война,
потом – один, и последний – мысленно, как подвижник.

Лежу, вспоминая свою собаку.
Она – раздвижной мост или подъёмный якорь.
Если глаза закроешь, увидишь на свет круги:
они – собаки снаружи, а коты – изнутри.

Если похмелье – саван, то тело неодинаково
своё и соседей, которые гавнюки….
Коль лифты умирают, иди по лестнице Якова,
с неё Чарльз Дарвин списал свои дневники.

Лежу, вспоминая свою собаку.
Я научился ходить в районе пяти лет.
А потом научился лежать, как надводный бакен,
посылая сигналы в орбиты чужих планет.

Праздничная Олирна, Дигм с чужого плеча,
мрачное царство Клингзора, прочие дерибасы…
Я выбираю нынче лампочку Ильича,
сделанную в Америке представителем жёлтой расы.

Найди надлежащую смерть, об этом знают иогины,
они умирают, как дети, и это их хэппи-энд.
А другие гмыркают, мыкают, срывают резьбу и спины,
рожаешь непротивленца , а вырастает мент.

Лежу, вспоминая собаку-дауна….
Какая она? Забыл. Но, должно быть, имела хвост.
Она, не являясь флорой, скорее, являлась фауной.
мне без неё хреново, как будто в Великий пост.

Есть растение – лох серебристый, оно похоже на алгебру.
Конопля как тригонометрия, от неё в голове – пожары.
А всемирная паутина – это большая фабрика,
но я на ней не работник, а всего лишь – бомжара…

Я не имею претензий к миру за то, что он – узкий круг,
только чёрный квадрат в него втиснется наверняка.
Венера, она минёр, потому без обеих рук,
а не забыла, как думали, прыгая с турника.

Лежу, вспоминая собаку породы «тяни-толкай».
Когда она вскачь летела, были меж ног пробелы…
И вдруг прихожу к ответу, что не было никогда
у меня никакой собаки…. Такая вот, брат, проблема.

2014-ый

Идёт Человек-пломбир,
тающий на ходу,
Раньше – борец за мир,
теперь – борец за войну.

Две вафли с обеих сторон,
в сердце – девятый вал.
Он всегда стоял за народ,
который его сглодал.

Его поджарили на костре,
а он всего лишь пломбир.
Лучше бы – под расстрел,
лучше бы – в снег, в Сибирь.

А здесь брыкнули его
в Ялту и на курорт….
Снегу придать объём
можно лишь через лёд.

Лёд похож на кирпич,
если он крем-брюле…
Выше колен – Париж,
в брюках искрит реле.

Кореш, пломбир, умнец,
бравый наездник, тать,
вера твоя в трындец
гонит планету вспять.

В водке, когда зажжёшь,
виден горящий куст.
Чем ты врага проймёшь,
если внутри ты пуст?..

В этой борьбе сумо
лет через сто вперёд
вычислят, что с умом
было в тот странный год.

Жизнь прошла

В старости делаешься суетливым,
боишься быть сукою или гением,
выглядеть сонным или пытливым,
менять окраску и оперение.

В старости делаешься незнакомым
тому, кто пользуется дензнаками.
Пьёшь чай и дружишь с вором в законе,
когда по телеку он калякает.

В старости ходишь в стеклянной каске
адресной помощи и одёже
с прожитой жизни… Железной маске
всегда не хватает слоновьей кожи –

той же, что в юности, но иначе:
смерть – биссектриса или константа.
К тебе подкатился весёлый мячик.
Ты бьёшь… а это была граната.

Беззубый Вася, счастливый зять
своей могилы… ну что ты воешь?
И ты не можешь никак понять,
что Бог, он, в общем, тебе не кореш.

Ты рос изгоем, но был везде,
читал, работал, блудил с астралом,
как церковь, сделанную без гвоздей,
подбивают гвоздями, чтоб не упала.

Забудь настоящее

Рубежи империи защищает крапива.
Ей пофигу радиация, а напалм кончается раньше,
чем в стебле расточится вероломная сила,
и, когда она наступает, у врага отлетают башни.

Говорят, что нужно развивать ПВО, это вряд ли.
Косцы спиваются, и коса, продырявленная, как грабли,
сдаётся на милость непокорным листам.
Милосердия нету, есть лишь природный устав.

Где у тебя ожог, подневольное тело солдата,
на коже или в душе, с изнанки или с фасада?
Ты наступаешь, чудак, под давлением директивы,
берёшь укрепление с тыла, а там – океан крапивы.

Океан сладострастия, холодного, как огонь.
И здесь бесполезен ремень, а каска косит под щербатый ноль.
Это последнее, что сочинил Господь, уходя на дембель:
корневища травы и танки, полированные, как мебель.

Пехотою правит бессилье, а не чистенький особист.
«Поздняк метаться в могиле!..» – передал молодой радист.
Выдали ордер, секиры… Пришли в Гефсиманский сад,
а Бог стоит посреди крапивы, и шли, матерясь, назад.

Война, слава Богу, вы слышали? Простая война….. Наконец-то!
Это то, что заведует смыслами, а не только поёт по-немецки.
Она полезна народу, который не спит с бедой.
Невоскресаемый кислородом, его воспитывают войной.

Преображение наступает не сразу.
Сначала – крапива, как ток, заполняющая лабазы.
Потом – на холме с крестом обжигающие зенитки,
и десантник зазря болтается, как паук, на суровой нитке.

Пацан, он всегда фельдмаршал, а сын алкаша – вдвойне,
и, чтоб полюбить простоквашу, ему нужно выёрзывать на войне,
не заметив, когда настанет упразднение всех границ
не фельдмаршалом, а бурьяном, который сожрёт гранит.

…Десант воздушную хореографию сменял на подножный корм.
Я не могу сменить географию или же на колёса поставить дом
и укатить в просторы холодной, как кровь, травы…
Если в неё наступить минёру, что останется, кроме вдовы?..

Про Зусмана

Может ли Зусман есть?
Нет, Зусман не может есть.
Он вошел в подсознание НТВ,
а там сидят на одной траве.

Может ли Зусман спать?
Нет, Зусман не может спать.
Маленький мальчик распят в Донецке:
он не мог с украинцами говорить по-немецки.

Ночами, когда леденеют звёзды,
во сне он видит какой-то сгусток:
военный катер по имени «Грозный»
меняет имя своё на «Зусман»…

Зусман берёт такси, у него поломался «Опель»,
едет за запчастями в магазинчик на МКАДе.
Но такси почему-то везёт его в Симферополь,
а дальше – мимо Гурзуфа и прочих других Ливадий….
Может ли Зусман спать при таком раскладе?
Да и с кем, скажите?… Только с ракетой «Тополь».

Зусман пытает смысла в любой упавшей звезде,
её стряхнули с погонов, но Сердюков устоял.
Объявили питчинг, кому висеть на кресте,
забывая, что Зусман первый туда стоял.

Срезанный «Боинг» упал на его постель,
все самописцы работали только устно.
Он отпустил свой разум, снявши его с петель,
чтоб ФСБ сказало: опять этот старый Зусман!…

Он обе щеки подставил и третью – под закуску.
Инаугурация сдулась, не вышел парад планет,
потому что в России остался последний русский,
его фамилия – Зусман. Вы слышите или нет?!..

Опыт прочтения

О Главе № 2 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 207, 209, 231, 348, 352, 353, 354, 355, 356, 357, 358, 409,
422, 429, 530, 588, 632–634, 636, 644–645.

Отзыв №1.
Захотелось написать отзыв именно на эту главу, потому что в последнее время в связи с моим относительно недавним переходом во взрослую, самостоятельную жизнь, лично для меня, как гражданина Рф , очень остро стоят вопросы выживания и освоения наиболее продуктивной стратегии выживания в этой стране. Глава номер два показалась мне весьма политкоректной относительно интересующих меня вопросов. Автор главы №2 в каждом своем стихотворение не забывает упомянуть о войне, и война там не в настоящем времени, а скорее — как фон, как особое оппозиционное положение всех ко всему. И это военное положение в мирное время – то, что зацепило меня, как читателя, вгрызающегося в проблемы выживания в России в настоящее время. Особенно нравится стихотворение «жизнь прошла» и следующие строчки:

Очень сильное стихотворение автора, говорящие нам что-то вроде: всегда помни, что ты вне системы, но никому об этом не говори, чтобы не нарушать гармонию с ней

«Будь умный, как человек-пломбир, будь резвый, как Зусман» — говорит нам автор, и читатель благодарно пишет отзыв на его произведения в ответ.

С уважением
Ваш читатель, Анна Нзау

_______________________________________________
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».