Константин Кравцов, поэт. 4 книги. Живет в Москве. http://www.litkarta.ru/russia/yaroslavl/persons/kravtsov-k

ГЛАВА № 21

Кто такой поэт: носитель языка, носильщик языка, насильник языка? Скорей всего, он – кончик языка

Зелёная горлица с острова Отаита

«Sintagma musicum» Михаэля Преториуса, составленная им
Музыкальная энциклопедия в трёх томах «Устройство музыки
Согласно древним и новейшим церковным писателям,
Удостоверенное полигисторами, на разных языках,
С учётом, наконец, современной практики музыкального искусства» –
Устройство, собрать которое, думается, было бы не под силу,
Если бы Преториус не перекладывал на язык органа
Молитвословия и славословия царя Давида, вознося тем самым
Песнь благодарения и хвалы собственного сочинения.
Но постичь сегодня эти псалмы и мотеты,
Эти «очень простые и светлые мелодии», – утверждает Эрнст Херрман,
Биолог из экспедиции Ритшера («Немецкие исследователи
В Антарктическом океане», Берлин, 1940) – можно лишь следуя
«Из столь же простых и светлых ландшафтов» – возвращаясь
Из Антарктиды. Возвращаясь с пингвинами, о которых
Главным образом и пишет Херрман: «Какие
Это были прекрасные птицы! Какие красивые!
Тем больнее нам было, когда мы заметили, что, несмотря
На образцовое обращение, пингвины Адели, первыми
Оказавшиеся на нашем борту, становились все тоньше и тоньше,
А через несколько дней и вовсе начали чахнуть. Они целыми днями
Стояли у поручней, с тоской глядя на синюю воду. В их глазах
Появлялось что-то вроде заветной надежды, когда они видели
Проплывавший мимо айсберг». А вот
Первый в жизни пленников дождь: «Вода струится по их
Обезжиренному оперению и проникает прямо до кожи. Шеффер
Сооружает в их загоне подобие навеса. Однако глупые животины
Не намереваются укрываться. Стоит только начаться дождю,
Они тут же устремляются под его струи… В подобных ситуациях
Их приходится привязывать. Верёвка натягивается, и все они
Стоят в ряд: восемь больших императорских пингвинов и три
Маленьких, но юрких пингвина Адели. За неимением лучшего
Барклей смазывает их перья гелем для волос. Капитан Котгас
Пожертвовал для этого целую банку, которую ему в свое время
Презентовала какая-то из австралийских почитательниц. Однако тот,
Кто знает нашего капитана, поймёт, почему он никогда
Не будет укладывать причёску при помощи геля для волос.
Поэтому на данную жертву он пошёл с лёгким сердцем.
Теперь наши пингвины не только блестят, но благоухают
Самым невероятным ароматом! Как там поётся в песне?
«Аромат, что плывёт за прекрасной фрау…».

Пингвины и снежные «бурные птицы», дымчатые альбатросы,
Морские ласточки над мачтами шлюпов Флавиана Тадеуса Готлиба
(Фаддея Фаддеевича) фон Беллинсгаузена и Михаила Лазарева,
Переплёты морской травы, фонтаны китов, плывучие «льдяные горы»,
То «плоские и отрубистые», то «островершинные,
В виде готического здания с башнями, обелисками
Или монументами на подножьях и в других видах»,
То «прекраснейшая колонна», то пропилеи, то «льдяная башня
Над небольшим заливом, в котором по нужде гребное судно
Могло бы укрыться, ежели бы ломкость стен сего убежища
Скорым их разрушением не угрожала опасностью».
То арка, то несколько арок, аркад, то зияющая пещера, а то
Сходятся вместе в тонком тумане над поверхностью вод
Луна и солнце, и само небо предстает «светлою аркою
С ярким белым блеском». Арка и арфа, дождь вперемешку со снегом
И сквозь него то ли припай едва ли существующего вообще
За южным полярным кругом материка – матёрой земли,
То ли белые облака: «Продолжая путь на Юг, в полдень,
В широте 69°, 2′, 28″, долготе 2°, 14′, 50″, мы встретили льды,
Которые представились нам сквозь шедший тогда снег
В виде белых облаков». Несуществующий материк,
Принятый за белые облака. «По причине снега зрение наше
Недалеко простиралось; я привёл в бейдевинт на SO,
И, пройдя сим направлением две мили, мы увидели,
Что сплошные льды простираются от Востока чрез Юг на Запад;
Путь наш вёл прямо в сие льдяное поле, усеянное буграми.
Ртуть в барометре, спустясь от 29, 50 до 29, предвещала
Ещё худшую погоду; морозу было 0°, 5. Мы поворотили на NWTW
В надежде, что сим направлением не встретим льдов.
В продолжение последних суток видели летающих
Снежных и синих бурных птиц и слышали крик пингвинов».

Земля Королевы Мод, Новая Швабия, её западное побережье –
Берег Принцессы Марты, его и видел тогда мореплаватель,
Не знающий, что открыл Антарктиду: «Признака земли
В больших широтах я не встречал, – писал Беллинсгаузен
Из порта Жаксон Жану Батисту Прево де Сансаку
Маркизу де Траверсе (Ивану Ивановичу) – морскому министру
При Александре Благословенном. – Птиц же хотя и видел много,
Но оне все морские, не могут служить знаком близости земли
И суть разных родов: некоторые летают до полярного круга, а иные
Из-за оного не вылетают, другие же обитают по обе его стороны,
И сии были почти всегдашними нашими сопутниками;
Им, как кажется, нет надобности в земле, ибо отдыхают оне и спят на воде,
Питаются же, по замечанию нашему, мёртвыми китами, шримсами,
Моллюсками и другими морскими животными и растениями».
Лишь птицы и острова, острова и птицы, спящие на воде,
Не нуждаясь в месте покоя для ног своих, и ни острова, ни птицы
Не указывали на близость гипотетического континента –
Напротив, вторя Джеймсу Куку, отрицали саму возможность
Его существования: «чтобы они [острова] были продолжением
Южной матёрой земли [материка], сего я не могу никак предполагать;
Ибо, прошед широту южнейшаго из оных острова Тулля,
Дойдя до широты 60° 27′ и имея ясную погоду и чистый горизонт,
Мог видеть далее к югу ещё до 4° миль, что составит пространство
Более, нежели на 1000 миль от островов Тулли, признаков же земли
Ничто не означало, да и самое море в сём месте приняло цвет океана,
Отличный от имеющегося при островах… Огромные льды, которые
По мере близости к южному полюсу поднимаются в отлогие горы,
Называю я матёрыми, предполагая, что когда в самый лучший
Летний день морозу бывает 4°, тогда далее к югу стужа,
Конечно, не уменьшается, и потому заключаю, что сей лёд
Идёт чрез полюс и должен быть неподвижен, касаясь местами
Мелководий или островов, подобных острову Петра I,
Которые, несомненно, находятся в больших южных широтах,
И прилежит также берегу, существующему (по мнению нашему)
В близости той широты и долготы, в коей мы встретили морских ласточек».

«Михаэль Преториус звучит на Южном полюсе!
Я уверен, что никогда ранее его мелодии не звучали
В столь южных широтах. Преториус, этот изысканный
Старый композитор, исполняется нами тремя:
Гбуреком, Лёзенером и мной при помощи двух блок-флейт
И одной скрипки. Очень простые и светлые мелодии,
Которые могут выступать в роли канона
Поразительной органичности; музыка, которую только теперь
Мы стали по-настоящему понимать,
Так как следуем из столь же простых и светлых ландшафтов.
Аккорды звучат таким же образом. В шуме городов такая музыка
Не может быть оценена по достоинству, но в ледяной тишине,
Посреди моря, путь к ней найти как нельзя просто».

Белая река, серебро пепла: эскимосская девушка рассыпала пепел,
Чтобы ушедшие нашли дорогу домой. «Я иногда
Возвращаюсь мыслями в прошлое и снова вижу
Заснеженные поля, сверкающие в лучах солнца.
Вижу морские льды и айсберги, разбросанные по синему морю,
Великолепные южные горы, вздымающие свои вершины
В одиноком величии. И снова слышу движение льда,
Эти таинственные движения, сопровождаемые
Почти неуловимым звуком, пробегающим по воде;
Слышу и шуршание полозьев саней, идущих по снегу.
Я вижу и слышу всё это, но я не мог бы объяснить вам,
Почему мои мысли вечно возвращаются к тому доброму времени,
Когда всё это было у меня перед глазами». Роберт Скотт.
А вот Дарвин: «Не могу вообразить ничего прекраснее
Берилловой синевы этих ледников на фоне белого снега».
Или Амундсен – из интервью за неделю до смерти: «О, если бы вам
Когда-нибудь довелось увидеть своими глазами, как там чудесно,
В высоких широтах! Там я хотел бы умереть, только пусть смерть
Придёт ко мне по-рыцарски, настигнет меня при выполнении
Великой миссии, быстро и без мучений». И ведь так и случилось:
Вылететь на поиски разбившегося дирижабля «Италия»
И пропасть в арктических сумерках на пути к Медвежьему острову,
Как Гленн Миллер в тумане над военным Ламаншем:
Берилловая синева, серенада солнечной долины,
Канувшая вместе с джазистом и Норсманом С-64
В декабрьском тумане такой плотности, что и птицы
Не поднимались с земли; Преториус на Южном Полюсе,
И топливный бак с поплавком – всё, что осталось
От неудачно севшего на воду гидроплана. По-рыцарски.
«Быть может, во мне заговорил идеализм молодости,
Часто увлекающий на путь мученичества, и он-то и заставил меня
Видеть в самом себе крестоносца в области полярных исследований».

Латанные-перелатанные, исхлёстанные штормами высоких широт
Шлюпы «Восток» и «Мирный» возвращаются в Кронштадт
И парусники Джеймса Росса «Мрак» (Эребус) и «Ужас» (Террор)
Движутся четыреста с лишним миль вдоль нескончаемой,
Высотой в полсотни метров, ледяной стены, нигде не видя прохода.
Приходится прервать плаванье и заняться магнитными измереньями.
Под крик пингвинов. «Они такие любопытные,
Такие доверчивые, безобидные такие, – умиляется иеромонах
Павел (Гелястанов), – они как маленькие человечки». Или
Другой иеромонах, приносивший бескровную жертву,
Жертву хваления, в Троицкой церкви, основанной в Татьянин день
На острове Ватерлоо, отец Гавриил (Богачихин): «Пингвины
Очень любознательны, дружелюбны, и, если человек
Стоит, не шевелясь, они подойдут к нему и станут разглядывать.
Но если он сделает хоть малейшее движение –
Отбегут в сторонку, потому что для них человек
Слишком высокий, а они – маленькие». А вот ещё о птицах –
После описания очередного льдяного острова
Беллинсгаузен пишет: «Сего же дня, к общему всех сожалению,
Умер чёрный молодой какаду после сильных судорог;
На обоих шлюпах только один и был сего рода какаду. Судороги
Произошли от его жадности: он грыз всё, что ни попадалось;
Ему попалось чучело новоголландского зимородка,
И шкурка сия, к несчастью, натерта была ядом; в сие же время
Умерла зелёная горлица с острова Отаити».

Опыт прочтения

О Главе № 21 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 36, 80, 170, 228, 352, 357, 410, 561, 597, 598, 611, 635,
637, 642, 652.

Отзыв №1
Исакова Валерия, журфак ЧелГУ

По прочтении первых строк я корила себя за выбор оного шедевра стихотворной прозы. Я думала: ну надо же, ну зачем? для чего? Но само стихотворение оказалось как сироп от кашля: нужно помучиться, чтобы его не выплюнуть, но это снимает кашель. Так и с этой лирикой: недоуменные возгласы, вскрики и стучание головой по бумаге постепенно переходят в растягивание некоторых строк и их своеобразное «пережевывание», «пробование» некоторых строчек на вкус и ощущая при этом непривычный букет из новых впечатлений. Особенно задели меня строчки на 3 странице: Белая река, серебро пепла: эскимосская девушка рассыпала пепел, Чтобы ушедшие нашли дорогу домой…
Что-то в этих строках дает надежду, что-то сподвигает на путешествие, а что-то, несмотря на холод Южного полюса, дарит ощущение уюта. Это чем-то похоже на хокку, и коррелирует с японской лирикой, что мне очень импонирует.
***
Одинокий корабль качали из стороны в сторону могучие волны Северно-Ледовитого океана. Впереди — лишь одинокие верхушки айсбергов, мимо снуют стайки пингвинов и вальяжно проплывают киты. Небо закрыто темно-серой пеленой, и команде, в особо грустные и серые вечера кажется, что они уже больше никогда не увидят солнца. Весь этот грустный пейзаж обрамляет морозный северный ветер.
Команда уже 2 месяц путешествует по антарктическим водам и пытается вернуться домой. Днем экипаж выполняет поручения, делает необходимые для исследований изменения, контролирует количество пройденного пути и после передает все сведения на сушу. Так они проживают день за днем, ежечасно борясь со стихией и климатом, ежедневно принимая тысячи важных решений, ежесекундно скучая о доме.
Единственные развлечения матросов — игра в карты по вечерам, уход за пингвинами и неловкие попытки их дрессировки, но самое главное, что объединяет всю команду без исключения — музыкальные мелодии.
В 9 вечера, когда уже прошел ужин, но не наступил отбой, вся команда собирается в трюме, подключает всю необходимую технику, и в студии начинается вещание. Матросы говорят о своей жизни, боцманы и капитаны отвечают за подбор плейлистов, а исследователи и ученые ежедневно сообщают новейшие открытия и теории. И все это происходит с таким упоением, с такой заботой и нежностью к слушателю, что невозможно быть равнодушным! Да, это не совсем легальное, «пиратское» радио. Но это единственная отдушина для всех членов судна. И это именно то, что помогает им держать связь с миром, находящимся за пределами корабля, совершать открытия и получать обратную связь. Знать, что они плывут по этим волнам не просто так.
Все они мечтают о доме, и все они к нему плывут. Сквозь долгие арктические ночи, сквозь небо, усеянное мириадами созвездий, сквозь высокие волны и препятствия. Они найдут дорогу домой. Они обязательно вернутся.

Отзыв № 2:

Татьяна Пухначева, кандидат физико-математических наук, Новосибирск, автор второго тома РПР-2016.

Когда взойдет солнце.
(к стихотворению Константина Кравцова «Ямал»)

И называлась та земля Ямал,
Но говорить я власти не имел
И имени ее не называл.

Оленьих улиц плыл дощатый мел,
Котельных дым зелено-голубой
Над нашим изголовьем коченел.

Идя ко дну, чем жили мы с тобой?
Да, говорить я власти не имел.
Но Зодиак до дна промерзших вод,
Звериный круг, загробные поля…

Лучи водили белый хоровод,
И не имела голоса земля.

Первое ощущение при чтении – это ожидание чего-то, какого-то события. И, буквально при чтении второй строки, всплывает в памяти нарисованный Ксенией Некрасовой в очень лирическом стихотворении «Утренний этюд» восход солнца. Все смыслы так льнут друг к другу, что я не могу удержаться от обширной цитаты: «солнце приближается к земле …и от его близости земля обретает слово./ И всякая тварь начинает слагать в звуки/ восхищение души своей./ А неумеющее звучать/ дымится синими туманами.»
Итак, описана полярная ночь, солнца нет, и не будет, ни сегодня, ни завтра. Полярная ночь, поскольку речь идет о Ямале, в северных его районах длится больше месяца. Известно, что полярная ночь влияет на психику любого человека, включая аборигенов, не очень положительно. Герой стиха слаб, бесправен и не управляет своей судьбой. У него нет власти говорить. Власть означает возможность господствовать над чем либо, или управлять им, например, с помощью слова. Достаточно назвать имя сущности, в нашем случае это земля, чтобы подчинить ее себе. Именно этой возможности лишен лирический герой.
А дальше все знаки возникают на этой картинке внешне абсолютно понятным образом. Так сказать, первым планом. И почти все имеют внутренний более глубокий смысл, второй план. Например, даже одна строка «оленьих улиц плыл дощатый мел» содержит в себе уйму смыслов, которые мы подсознательно считываем.
Первый план. Дощатые улицы в северном поселении естественны и необходимы. Деревянный тротуар над вечной мерзлотой – единственное разумное спасение от вечной грязи летом. Второй план. Но, у деревянных изделий есть и более глубокое значение. Я просто перечислю, что издревле делали из дерева. Это колыбель и гроб, и брачная постель, и виселица, и корабль мертвых. В нашем случае дорога, по которой идут, а точнее плывут, тоже сделана из дерева.
Первый план. Олень на Ямале, ну да, где же ему еще быть-то? Второй план. Олень имеет символику периодического возрождения (периодически обновляющиеся рога), он и на небе и на земле, это посредник между небом и землей.
Первый план. Мел. На улице со временем дощатые доски выгорают практически добела, до появления дощатого мела. Второй план. А ведь про мел много чего можно сказать. Даже обычный школьный мелок не так уж прост. Вспомните, в повести Гоголя «Вий» несчастный Хома Брут, оставшийся на ночь в церкви, недаром чертил вокруг себя меловой круг. Такой круг отграничивал его от сил зла, заступив за него, Хома попал под их власть. Здесь, конечно не школьный мелок, а меловая черта улиц отграничивает силы зла.
Вот такая одна простая строка.
В копилку ночи, или временной смерти, можно сложить еще и многие другие встречающиеся в стихе слова и сочетания. Например, до дна промерзшие воды, закоченевший дым. Промерзшие воды – это остановившиеся, уснувшие или умершие воды. Логическая цепочка изголовье – кровать – сон – ночь тоже очень проста. Думаю, что про загробные поля даже не надо уже и говорить.
Отдельно хочется остановиться на странном сине-зеленом дыме. Но если принять гипотезу полярной ночи, то все встает на свои места. За полярным кругом зимней ночью бывает такое красивое явление как северное сияние. Оно действительно в точности напоминает «закоченевший дым», остановившийся.
Интересна геометрия стиха. Начиная с первой строки, мы опускаемся все ниже и ниже. Сначала на улицы, потом на поверхность с изголовьем (скорее лежанка, чем кровать). Слабая попытка приподняться (с дымом) безуспешна, потому что дым закоченел. И все, проваливаемся на дно.
И на этом дне возникает Зодиак. Прежде чем стать средством предсказания будущего, Зодиак служил для измерения времени, это был воображаемый круг, по которому проходит свой путь Солнце. Хоровод белых лучей еще усиливает этот «звериный круг» (дословный перевод слова зодиак с древнегреческого). А раз есть круг, по которому мы спустились, то будет и движение вверх. И снова будет власть говорить и называть вещи своими именами. Когда взойдет солнце, земля обретет голос. Не пройдя через смерть, невозможно обрести новую жизнь.

__________________________________
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».