Аркадий Застырец, поэт, переводчик, драматург. Автор Уральской поэтической школы. Живет в Екатеринбурге.
http://mv74.ru/upsh/arkadij-zastyrec.html

ГЛАВА № 22

Величие поэзии в том, что она способна заменить воспоминания впечатлениями, то есть запах – вкусом. Делов-то! Вот именно: делов-то…

Хронометраж

Ох, не точны красивые часы,
Упавшие с вокзального развала
В мазут и снег минувшей полосы,
Прекрасной всем, чего недоставало.

Отважные рожать своих детей,
За вечером мы вечер избывали,
И разве что случайные детали
До мозга пробирали нас костей.

Уже зияли лозунги и знаки,
Сулившие вот-вот переворот,
Мы шли и шли, лунатики, зеваки,
А время всё, казалось, не идёт.

А кровь, напротив, – ниточкой бежала –
То из носу, то набело по льну…
И всё, чего тогда недоставало,
Пошло сегодня на небо ко дну.

Подверженность

Крестьяне, свиньи, астронавты*,
Как душу рёвом ни трави –
Пожалуй, тут внезапно прав ты:
Мы все подвержены любви…

Нужде, влечению, желанью –
Не божества, так естества,
Что нашу спесь и гордость ланью
Гнёт о сустав, как дважды два.

Земля – увы, не Переландра**,
Не избежать на ней рожна.
Тонка смородина скафандра,
И плазмалемма – ох, нежна.

А митохондрии – послушай! –
Шумят, как прибалтийский лес…
Но, ближе чем к ядру, тем глуше:
Шероховата ЭПС***.

И пыль тут кажется живою,
В ней брезжит тщательный расчёт,
И если что, то всё – травою,
Мясистым трыном порастёт.
_____________________________
*Намек на название альбома рок-группы «Kula Shaker» – «Peasants, Pigs
and Astonauts» (1999)
** Переландра – название Венеры в «Космической трилогии» К.-С. Льюиса,
где эта планета призвана исправить неудачу творения, вызванную
грехопадением человека на Земле.
*** ЭПС – эндоплазматическая сеть.

FÊTES GALANTES

Орлом назвал тоскливых чисел решку
И наречён в истории Земли
Галантным веком. Видимо, в насмешку
Над перегноем алчности и тли.

Там сладкий дым неспешного кажденья
Сменяли смрадом пир и кавардак
И тайну несчастливого рожденья
Закладывал во мраке тайный брак.

Европа с мушкой, до смерти под мухой,
Глумясь над мушкетёром и слугой,
Не то что молодящейся старухой,
А впавшей в детство пялилась каргой.

Запутан в кружевах, слегка придушен
Поблёкшей паутиной слабых строф,
Вольтером в горло за полночь укушен,
Галантный век отнюдь не был таков:

Доднесь его соблазнов живы бесы,
Берущие за гузку не судом –
Капризом подменяют интересы
И брезгают рассудком и трудом.

Миссия

Из Египта и Марокко,
Из Туниса и Магриба,
Паруса воздев высоко,
Полетит корвет, как рыба,

Поплывёт быстрей, чем птица,
Над лиловыми волнами,
Наберёт, чтоб нам лечиться,
Трав целебных в Суринаме.

Чтобы мыться и плескаться
Нам с тобой в чудесной ванне,
Трюм завалит – умотаться! –
Красной солью на Тайване.

Купит наш купец надёжный
Зелье дивное в Калькутте,
Сложит, скроет в осторожный
Рундучок в своей каюте.

Встретим с башни на рассвете
Тень спасительного груза,
Рады новому, как дети,
Шагу нашего союза.

Межа

Уж всяко больше половины
С тобой мы прожили уже,
А всё мне слышен запах глины
В ночной невидимой меже,

Где я лежу до полусмерти,
Сражён безвременьем хмельным,
А надо мной дерутся черти
До крови с ангелом моим.

Скопленья звёздные взметая,
В разгон молекулы-миры,
То грохнет вечность холостая,
То лопнут времени шары.

Под дых оглоблей пробужденья –
И водка выветрится вмиг…
До воскресения с рожденья
Не проберёшься напрямик.

Как далеко во мгле вчерашней,
С лучом от фары, быстр и чист,
Мотором тарахтит над пашней
Кристально трезвый тракторист!

* * *

Ты могла бы остаться на море
И, не встретив, покинуть меня
В Мариуполя тесном разборе,
В мелководье морского коня.

В белой-белой соломенной шляпе
С невоспитанно красным цветком –
На колени к немёртвому папе,
По траве и песку босиком.

Ты могла бы остаться в солёном,
Загасившем волною гортань,
Ни на миг ни испугом, ни стоном,
Ни движением в грязь или дрянь…

И тебя не нашёл бы я сроду –
И вовек, не подумав искать,
Во свою бесконечную воду,
Что ни миг, погружаясь на пядь,

Кабы ангел-хранитель прохожий
Не схватил тебя за локоток
И не вытянул: – Что ж это? Что же? –
Не давая уйти в водосток.

Март

Открою окно, потому что внутри уже стало
Совсем невозможно и попросту нечем дышать.
Открою – и пусть воцаряется скрежет металла
И c улицы ввалится смрадная с гиканьем рать.

Пускай раздаются направо, кругом и налево
Рычание поршней и пение лживых гудков
И в комнату рвутся, из зимнего вылетев зева,
Удар урагана и хватка морозных тисков!

Да врежет, визжа, продиктованной низом измены
Об верное сердце сломавшая зубы фреза!
Пускай расшибутся об кухни нагретые стены
Свирепые смерчи и снов ледовитых гроза!

За всем этим вихрем, за старой, как мир, круговертью
Я вижу, я чую распухшей от гриппа ноздрёй:
Весна наступает, и наново в битву со смертью
Март-месяц кидается, как безрассудный герой.

Он выпил вина сорок чарок, ни много ни мало,
И в путь на закате выходит, и в полночь идёт,
И тигр его ждёт, притаившись на дне перевала,
И тигра он спьяну рукой безоружной убьёт.

Сибирское море

Ах, понятная даль
Академгородка!
Только юности жаль,
Да и жизнь коротка.

Отдаём и взамен
Ничего не берём.
Лаборант – супермен,
За углом – космодром.

Яшин круче Пеле,
В полной радуге лиц
Не найти на Земле
Краше наших девиц.

Даже те, что глядят
Через колбы стекло,
Не вмещаются в ряд,
Дай хоть каждой весло.

Коммунизма леса –
Легковесный каркас,
Но в воде – паруса
В приполуденный час.

Поднимаюсь бегом
На знакомый этаж,
Да и вниз босиком,
С волейболом – на пляж.

Моря пресного бег –
Рукотворная ширь.
Жалко, лето не век:
Сдох и высох мизгирь.

Но ракеты летят,
Ускоритель гудит,
И забыт Герострат,
И никто не забыт.

Рисунок

В моём простом карандаше,
По-птичьи, что ли, долгоносом,
Как жук в лавандовом саше,
Как Ленин в утлом шалаше,
Измучен финским сенокосом,

Уснул маяк…

Напрягом трёх пурпурных крон
Транзистор в нём горел, как призма,
О том, что бытие не сон,
Близка победа коммунизма
И космос будет покорён…

И вдруг иссяк.

И я объёмную морковь
Вонзил с размаху в лист альбомный,
Пролив с кистей на контур тёмный
Медовой акварели кровь.

А вот войны смертельный ход
В листа того же обороте:
Горит над танком самолёт
И лупит пушка по пехоте.

А вот с огромной высоты
Глядит лохматое светило
Туда, где взрывы, как кусты,
И смерти золотая жила…

И вот чего там только нету!
И тьме найдётся цвет и свету…
А нет – убежища душе
В моём простом карандаше.

Опыт прочтения

О Главе № 22 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 80, 94, 205, 271, 272, 320, 353, 354, 356, 358, 364, 366,
410, 431, 561, 635, 637.

Отдельных отзывов нет.
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».