Ольга Машинец (Ярославль) о стихах С.Борисова:
Стихи С. Борисова не укладываются во временной диапазон 3-го тома Антологии Современной Уральской Поэзии – почти все публикуемые здесь тексты написаны в конце 90-х годов. Эта подборка – попытка восстановить поэтическую справедливость. И – напомнить нам ряд вещей. О той эпохе, о народном творчестве, о женщине.
В стихах Борисова – сырой ветер переходной эпохи, неуёмно прорывающееся, сырое, тёмно-блестящее время. Здесь советская история становится легендой, песней, нацарапанной в подъезде, но поскольку песни поются именно эти, то легендарное окружает с кристаллизованной и, кажется, неизменной силой. Это свойство провинции – состав воздуха изменился, и цветной телевизор показывает Америку, но скатерть, пудель, жена – те же. И даже ещё более узнаваемые, очерченные возможностью сравнения скатерть, пудель, жена.
Подборка стихотворений Борисова ветвится жанрами и авторскими масками при общем поэтическом голосе. Стихотворения об акселератках, рабфаковке и народном вожде, народовольцах – это народно-отборная история, вылившаяся в народную балладу, песню. Как поэт, Борисов создаёт стихотворения, тонко и точно стилизованные под фольклор, а как учёный (о чём оказывается невозможным не упомянуть из-за, видимо, тесной связи творчества Борисова с его научной деятельностью) он занимается, в частности, современным фольклором, и является составителем такого, например, сборника, как «Русский смехоэротический фольклор». Ещё один сборник, «Рукописный девичий рассказ», его диссертация «Субкультура девичества: российская провинция 70–90-х гг. ХХ века» и ряд статей, посвящённых тому же «девичеству», «женской субкультуре», связаны с другой ветвью поэзии Борисова – это стихотворения о женщинах, именно – о них, а не по их поводу и не для них. Для того чтобы выявить сущностный рельеф женского портрета надо, что называется, убрать всё лишнее, что и делает Борисов зачастую в буквальном смысле – он раздевает своих героинь и совершает с ними половой акт. Но, несмотря на трепетную тему, что-то уводит от лиричности, личности, а именно – своеобразный холодный и жёсткий свет авторского восприятия. Особенно цепляющий – в небольшой поэме «Вечер», где расстояние между лирическим героем и героиней, которая «юна и пахнет детским мылом», при придельном физическом сближении, тем не менее, проваливается пропастью. Взгляд Борисова – надличностный, даже доличностный, древний, мужской. Нет здесь тёплой и захлёбывающейся страсти к данным чертам единственной женщины, как то было, например, у Аронзона. Лучшее определение этому ощущению мы находим, как водится, у самого поэта – «страсти бесстрастный агрегат». А значит, стекло, сквозь которое мы видим эту ли девушку, или, например, «обычную практичную порочную заочницу» из другого стихотворения, ничем не замутнено, мы смотрим непосредственно и именно – на них. Стекло так стремится быть прозрачным, что в некоторых стихотворениях лирическим героем становится женщина, прямо говорящая от своего лица. Названная «страстная бесстрастность», впрочем, не тотальна, и, качнувшись к игровым, «смехоэротическим» интонациям, она всё-таки опускается в биографический трепет, уводящий от опытов. Тёплый электрический свет воспоминания заливает первую часть «Поэмы-диптиха», «В общежитии», другое стихотворение, «Развязка», принимая в себя шёпот памяти, становится почти шифром.
Поэзия Борисова с трудом поддается обобщениям. Автор то удаляется с почти научным наблюдением, то приближается с греющим воспоминанием. То размышляет, бредя по Петербургу, то усмехается в шадринском дворе, то иронизирует, то аккуратно перебирает глубинное. Или вдруг «шагает вдаль» «российским пролетарием». Стихи Борисова подряд и сразу – многогранная, и в этой многогранности удерживающая лёгкость, книга.
Антология. Современная уральская поэзия 2004-2011 гг. / Автор проекта и главный редактор издания: В.О. Кальпиди – Челябинск: Издательская группа «Десять тысяч слов», 2011 – С. 34–38.
