На портале «Челябинск сегодня» 29 Апреля 2013 г. было опубликовано интервью с Александром Самойловым.
Интервьюер — Янис Грантс. И Самойлов, и Грантс — участники проекта «ГУЛ».
Александр Самойлов: «Дочитали Пушкина? Читайте заново!»
Самое знаменитое стихотворение Самойлова давно стало народным:
* * *
Этот город полон психов,
каждый третий точно псих.
Говори со мною тихо:
может, я один из них.
Не считай себя умнее
и не торопись узнать,
кто из нас вперед успеет
бритву острую достать.
«Александр Самойлов пишет коротко, внятно, прозрачно и просто. То есть попадает в ту счастливую зону, где сходятся интересы читателей умудренных и наивных, друзей-поэтов и друзей поэтов. Удачные стихотворения этого автора (то есть почти все) хочется выучить наизусть – и это легко получается», – отзывается московский критик Леонид Костюков на подборку Самойлова в Антологии современной уральской поэзии под редакцией Виталия Кальпиди.
– Саша, кажется, что тебе славы от поэзии не надо – только чтоб кислород не перекрывали. А на самом деле? Ты тщеславный?
– Разумеется, тщеславный.
– Тогда ты должен бы схлопотать «комплекс неизвестности в народе». Или я неправильно понимаю слово «тщеславие»?
– Ну, когда у меня появляются признаки этого комплекса, то я забиваю в поисковой строке «Этот город полон психов…» и ликую. А если ты о том, что на меня на улицах пальцем не показывают, так это совсем другая история.
– В Сети пишут про эти стихи разное: и то, что их автор – неизвестный поэт из Екатеринбурга, и то, что Дмитрий Кондрашов их написал. Иногда можно встретить: «каждый ПЯТЫЙ точно псих». Народное, словом, стихотворение. А ты помнишь, с чего стихи начинаются? Ну хотя бы вот это – про психов?
– Да-да, про екатеринбуржца я тоже видел, и это очень круто. Про психов я написал в 93-м году, поэтому как точно – не помню. Возможно, услышал эту фразу и «творчески развил» ее. По сути, стихотворение-то не особо, рифмованный анекдот, но мне тогда казалось, что так сочинять – просто отлично. Ну я и сочинял.
– А как пишутся твои стихи вообще? Всегда как «творческое развитие какой-то фразы»?
– Раньше – именно так. Теперь мне кажется, что стихи – это просто фон. Вот как поезд едет: чух-чух, а ты в окно смотришь. И все. То есть это не фиксация мгновения, эмоции, остроты и т.п. Это течение времени, наверное, хотя эту тему лучше не развивать.
– Нет, подожди. Стихи – это сопровождение? Я понимаю, что ты, наверное, не об этом, но меня вот в какую сторону «качнуло»: стихи – не главное? А что главное? И на каком месте стихи?
– Не главное – совершенно верно. Главное – не знаю что. Путин, наверное, главный. И мест нету никаких. Просто едем: у кого стихи, у кого – радио «Шансон», а потом – конечная. Но у стихов от радио «Шансон» есть отличие. Стихи – это сказка, в том смысле что в сказке герой вначале не равен самому себе в конце. Есть движение: чух-чух! А шансон и т.п. – это такой «город Ленинград»: вроде едешь, а все там же. Но это не только шансона касается, конечно же. Вся поэзия сейчас в городе Ленинграде, по-моему.
– А назовешь, говоря путинским языком, пароли, явки и имена? Я имею в виду твою фразу, что «вся поэзия сейчас в Ленинграде».
– В смысле кого следовало бы почитать? Пушкина. Русскую классику. До Чехова. Как дочитали – заново все. Про современность – лучше кино смотрите. Вот «Пакетоголовый» – хорошее кино.
— Давай спрошу тебя серьезно: чего не хватает поэзии современной? Или все у нее на месте? После просмотра «Пакетоголового» какую стихотворную современную книжку ты порекомендуешь открыть?
– Я, честно говоря, не читаю поэзии современной, но могу ее себе представить. Вот смотри: XVIII век – разрушение веры, XIX – разрушение семьи, XX – разрушение личности. Что взамен? Первое – нация. Второе – корпорация. Первое – это за гранью разумного, второе – попытка имитации разумного. Соответственно, и поэзия сейчас либо национальна, либо корпоративна. То есть поэт сейчас – это обслуга. А он, по идее, царь.
– Про поэзию-обслугу интересно, но как-то… э-э-э-э… технологично. А что, где-нибудь в городке Всеволожске не может сидеть девочка и писать о любви совершенно великолепно, невзирая на корпоративные реалии?
– Девочке из Всеволжска, конечно, лучше просто любить, нежели писать об этом. Но если пишет – что ж: местное лито, публикация в местной газете, литинститут, публикация в журнале «Арион», совещание в Липках, работа в газете или в рекламном агентстве. Что еще? Повезет – сценарии начнет писать для сериалов. В Москву переберется. Обычная жизнь. Программирование для Android открывает куда более заманчивые перспективы.
– Мне тут газета «За возрождение Урала» задавала вопросы. Один из них я тебе переадресую. Сейчас очень часто говорят, что, с одной стороны, современный читатель становится ленивым и не заинтересован в литературе с глубоким философским подтекстом. С другой – часто звучат фразы о том, что современные писатели не утруждают себя созданием чего-то выходящего за рамки массовой литературы. На твой взгляд, эти явления как-то взаимосвязаны? Каким образом?
– Ах, если бы современные писатели действительно вписывались в рамки массовой литературы! Вот Стивен Кинг – массовая литература. Или «Игра престолов». Отечественная – это примитив, духовный секонд-хенд. Вот Захар Прилепин. Это же уровень некрасовского «Современника», XIX век. К сожалению, отечественная литература не стала даже тем, чем стала литература латиноамериканская – экзотическим развлечением для богатых европейцев. Положительный пример в прозе – это сборник рассказов Дмитрия Бакина «Страна происхождения».
– Литературы, по Самойлову, у нас нет. Ну почти нет. А расскажи о кружке своем при «Библио-Глобусе». Там разговоры о чем ведутся?
– Литература есть, но средненькая. И это вовсе не мои домыслы, а объективный факт: драматургия Чехова – последний мировой бестселлер. Все остальное – под вывеской «крейзи рашн». В этом нет ничего страшного, разумеется. Лет через сорок – пятьдесят что-нибудь да появится. Вот создали же скандинавы феномен «скандинавского детектива». Полвека усердной работы, и вот результат. Об этом мы и говорим в нашем книжном клубе. Чайна Мьевиль, например. Писатель-троцкист, родившийся в английской коммуне хиппи. Очень интересный и колоритный персонаж. Вся отечественная фантастика перед ним меркнет, разумеется. Но это, повторюсь, временное явление. Ну, семьдесят лет – и мы опять на коне!
Собираемся мы дважды в месяц. Все подробности – в нашей группе «Вконтакте»: Книжный клуб имени Эрнесто Че http://vk.com/bookclubche.
– А поэзия? Что будет через 70 лет с поэзией? Ты как-то говорил про синтез искусств. Это будет? (Или не ты и не говорил?)
– Что-нибудь да будет. Хотя не уверен, что что-то особенное. Вот, допустим, живопись. Возможен ли новый расцвет живописи? Или возрождение театра? Скорее всего, будут какие-то единичные остроумные явления. А синтез… Ну вот проходишь ты «Фоллаут-23», а там квест – найти на свалке радиоактивных отходов поэтическую книжку, в которой зашифрован код доступа в Убежище-58. Или этот код – сонет, который надо сочинить. И чем вдохновеннее он, тем больше дверей им можно открыть. Как-то так.
– Твои ответы – это не ирония даже, а какое-то высмеивание и настоящего, и (выясняется) будущего. Похоже на защитную реакцию, сказал бы психолог. Ответь, если не секрет: домашние зовут тебя поэтом? Или неудачником? А кем и где ты работаешь?
– Да отчего же высмеивание? Скорее брюзжание человека, которому не хватило ума или, еще лучше, упорства, чтобы вписаться в современный литературный процесс. Неудачник – да, хорошее слово. Но главное ведь, чтоб войны не было и все были здоровы. А заболеем – лечиться будем.
Работаю в отделе маркетинга и рекламы ТРК «Фокус» главным редактором электронного журнала «Будь в фокусе».
– Однажды ты сказал: «Задачей литературного клуба сейчас мог бы стать поиск форм бытования литератора в сегодняшнем мире, а не транслирование идей стопятидесятилетней давности». Форма бытования – это, по-твоему, что?
– Это то, как ты зарабатываешь деньги. Не знаю, что из себя представляют литобъединения сейчас, но раньше в них состояли главным образом несчастные люди, которым психотерапия принесла бы гораздо больше удовлетворения, нежели сочинение стихов. Вообразим, что сейчас все иначе. В этом случае регулярные собрания людей, получающих удовольствие от интеллектуального труда, могли бы вылиться в нечто действительно полезное и важное для общества. В какую-нибудь «аналитику», «опросы», «рейтинги». Политика, права инвалидов, убийство кошек и т.п. – общество с радостью откликается на все эти темы.
– Еще я слышал, что к премиям у тебя неоднозначное отношение. Вот завершился второй сезон Южно-Уральской литературной премии. В прошлом году все говорили, что она очень кстати. Нужны премии? Или не все?
– Почему неоднозначное? Я ни одной из них не получал никогда, поэтому считаю, что все они насквозь коррумпированы. Предлагаю все их отменить, а деньги вернуть спонсорам. Ну или сиротам. Кстати о сиротах. Я вспомнил об одном неплохом поэте современности. Зовут его Михаил Гронас. Десять лет назад я в «Знамени» писал про его книжку. Вот Гронаса, наверное, можно почитать, если прям невтерпеж.
Поэт Александр Самойлов родился в 1973 году. Окончил Литературный институт имени Максима Горького в Москве. Входил в состав литературной группы «Среда». Автор книги стихов «Киргородок».
Автор: Янис Грантс
Янис Грантс
Первоисточник ЗДЕСЬ
