Дмитрий Веденяпин, поэт, переводчик. 6 книг. Живет в Москве. http://www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/vedenyapin-d

ГЛАВА № 78

Стихи – это всегда то, что сказано, плюс то, что в них утаено. Беда в том, что сказанное надо было утаить, а вот то, что утаено, стоило всё-таки сказать.

Туман в Ярославле

А. П.
Норштейновский туман над нами проплывает.
Поёживаясь, мы почти не верим, что
Вон там (У-гу! – У-гу!) лежит, как неживая,
Бурлацкая река в декабрьском пальто.

Как Тютчев говорил какому-то министру:
«Рассчитывать на то, что «вспрянет ото сна», –
Примерно то же, что пытаться высечь искру
Из мыла»… Но бывает белизна,

Она же пелена, в которой время-место
Уже важны не так, как то, что есть ладонь
Раскрытая в исконном смысле жеста,
Иконном, в том, в котором смысл – огонь.

* * *
Ты ещё в метро, но уже как будто
Дома – прыгнул и повис, как Нижинский,
В комнате, где медленные минуты,
А в окне мимические снежинки.

В многоярусной плюшевой табакерке
То сверкнут очки, то блеснут бинокли.
Сон во сне, видение? Хрен редьки
Не слаще – Ананке, рок ли…

Что Париж – бери выше – паришь над сценой,
Как в зловещем космосе чёрно-синем
Космонавт Леонов, поджав колени,
На своей нейлоновой пуповине.

Раб волшебной лампы, артист в законе,
Весь в мечтах-прозрениях, как в темнице…
Осторожней с мечтаниями – вот что я понял
К своим ста пятидесяти – могут сбыться.

Енгибаров

Я шёл по весенней Москве,
Всему просиявшему – оду –
– неодушевлённому: окнам, траве,
Бормочущей оду – не оду.

Забросившей поверх толпы
На дерево вешнюю пташку,
Как внешнею частью стопы,
На голову чайную чашку.

Две спички в ущелье ручья –
Регата, ни много ни мало.
Я, кстати, хотел, чтоб моя
То выиграла, то проиграла.

Какой бы была наша жизнь,
Каких бы не знала кошмаров,
Умей мы хоть что-нибудь из
Того, что умел Енгибаров.

Может, хватит, или Весна древнесоветская

Эх, Даная, Дана…
Здравствуй, весна!
Локоть, зеркало, шкаф,
Вид из окна
На повергшихся ниц
В лужи – чвирк-чвирк –
Расшумевшихся птиц…
Вот те на!
Локоть, шея, рукав –
Световой боди-арт.
Закрывается шкаф,
Открывается март,
Или даже апрель,
А ещё лучше май.
Не метель нас, метель…
А, Дана… Адонай.

Чехов. Возвращение с о. Сахалин

– Душа снаружи, а не внутри, –
Сказал писатель Ромен Гари.

– Мы ощупью бредём среди чудес и тайн, –
Сказал учёный Альберт Айнштайн.

– А что цикута, – под звон цикад
Сказал философ в саду цитат.

Примерно то же в ином ключе
Сказал прозаик на букву «Ч»,

Когда, едва не лишившись чувств,
С садком подмышкой, в садке – мангуст

(«Мангус», как сам он писал в письме),
Он стал спускаться, блестя пенсне,

По сходням, полный пространством и
Недоумением, с платком в крови.

Сонет

…светозарный бог… (Ф. Т.)

По улице шёл светозарный бог.
Машины отражённым светом
Светили в темноте, как сигареты,
Наверно, рыбаков.
Откуда бы иначе поплавок,
И то сказать, почти неразличимый
На снимке, где среди ночных стволов
Блестит вода, стоят дома из дыма
И автор этих строк
Не в фокусе? Так что ещё вопрос,
Как Анненский писал: «То я ли? Я ли?»
Но важно то, что – опущу детали –
Тот, светозарный, приближаясь, таял,
А удаляясь, рос.

«Г» и «Б»

Конечно, не всё шло гладко.
Синявского, например,
упекли в лагерь,
не пионерский
(отдельные слабаки, кстати сказать,
и в пионерлагере не могли дотянуть до конца смены);
Бродского –
в психушке –
заворачивали в мокрую простыню
и клали под батарею,
чтобы ткань покрепче пристала
и побольнее было отдирать;
о. Глеба Якунина
(это уже на моей памяти)
срифмовали с Якутией –
подобные примеры,
как любит выражаться один мой учёный коллега,
можно множить и множить,
но в целом
моему поколению
жилось мирно и привольно.
Вот типичная картина времён моей молодости:
комната, набитая не слишком опрятными,
но весёлыми юношами и девушками,
тонет в клубах табачного дыма;
стол заставлен чудовищным количеством бутылок
какой-то дешёвой дряни;
мой товарищ,
издавая свистяще-хрюкающие и чмокающие звуки,
гениально изображает
дорогого
Леонида Ильича Брежнева.
Все хохочут.
Я громче всех.
Дома меня ждёт
запрещённый «Доктор Живаго»
(издание Мичиганского университета)
и имка-прессовский Лев Шестов:
«Апофеоз беспочвенности»…

Может ли сообщение о смерти человека
стать поводом для гомерического хохота?
Казалось бы нет,
однако тысячи, а то и миллионы людей
просто ничего не могли с собой поделать,
слушая давно ожидаемое известие
о траурном убранстве
Колонного зала Дома Союзов
и безвременной кончине
Генерального Секретаря ЦК КПСС,
верного ленинца
Константина Устиновича Черненко.
Фактически,
всей стране
по радио и телевидению
пересказывали слегка видоизменённый
еврейский анекдот:
«Вы будете смеяться,
но она тоже умерла».
Каюсь, я тоже хохотал до слёз.

Новым генсеком назначили молодого.
И вскоре в Москве по Красной площади
прогуливался главный враг СССР,
очаровательный Рональд Рейган.

Затем был путч.
Первые две недели ельцинского правления
мне казалось,
что у нас есть шанс.
Но упало каменное слово
нашего Златоуста:
«Хотели, как лучше,
а получилось, как всегда».
И ещё одно –
пророческое:
«Никогда такого не было,
и вот опять».

И вот опять,
притом, что такого
и вправду никогда не было,
у нас власть ГБ.

Принципиальное отличие
нынешней эпохи от брежневской в том,
что нынешняя –
совсем не смешная.
По многим причинам,
в том числе и потому,
что у нас не осталось
утешительной возможности думать,
что мы ни при чём.

Даже если опросы врут
и сегодняшний политический курс
поддерживают не 85 % населения,
сторонников у него явно немало.
Диссидентское меньшинство в 70-е годы
так или иначе выражало «чаяния» большинства.
А сегодня?
Способен ли одинокий человеческий голос
нашего Махатмы Ганди
(маленького Лёвы Рубинштейна)
перекрыть
звериный вой участников «Русского марша»?
Между прочим, я думаю, что да,
но как быть
с негромкими
(но назойливыми)
голосами не-нацистов,
а обычных и –
может быть, даже –
добропорядочных граждан,
готовых выстоять пятичасовую очередь
за футболкой с портретом Путина?
Жалко, что Патриарх подкачал:
не освятил!
Но все равно
купить надо!

В начале 80-х было на что надеяться.
А сегодня?

Недавно в Крыму
президент Путин заявил,
что скоро у нас появится такое оружие,
какое другим странам и не снилось,
и пообещал выделить на развитие военной промышленности
20 триллионов рублей.
Когда я представляю себе,
сколько моих соотечественников
этому обрадовались,
мне становится стыдно.
Не за Путина,
а за всех нас,
живущих так,
словно не было
ни Синявского,
ни Бродского,
ни Шестова с Пастернаком,
а одно сплошное ГБ,
«г» и «б»,
«г» и «б»,
«г» и «б».

Психотерапевтическое

В зеркале сна
Юнг увидел гну.
«Не дрейфь, – крикнул Фрейд, –
Это всего лишь
нос».

* * *
А. Б.
С балкона вид на плохонький лесок.
С опушки вид на полудохлый дом
Отдыха с желтеющим окном,
Всего одним: твоим (моим?), и в нём –
Сидящим с головою на бочок
В прострации перед пустым листом –
Писателем… Что скажешь, старичок?..
А я уж всё сказал. Теперь – молчок.

Опыт прочтения

О Главе № 78 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 14, 20, 54, 80, 192–193, 272, 348, 351, 352, 353, 354, 357,
368, 414, 543, 544, 545, 598, 599, 642.

Отдельных отзывов нет.
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».