Наталья Бельченко — окончила филологический факультет Киевского университета. Автор нескольких книг стихов, публикаций в журналах «Многоточие», «Черновик», «Вавилон», антологии «Освобожденный Улисс» и др. Получила премию Хуберта Бурды (ФРГ) в 2000 году. Лауреат литературной премии имени Николая Ушакова Национального cоюза писателей Украины (2006). http://www.litkarta.ru/ukraine/kiev/persons/belchenko-n/

ГЛАВА № 76

Жизнь и смерть – это как вдох и выдох – не могут существовать друг без друга. Остаётся вопрос: кто дышит нами, и главное – с какой целью?

* * *
Когда ты поднимешь закрылки,
Своей неслучайной ходьбой
Найдёшь, как записку в бутылке,
Родное в дороге любой,
Где бабочки на диафрагму
Без выдержки всякой летят
И влюбчиво строят синтагму
Под натрия тиосульфат.
Да мы ведь и сами – имаго,
На красный летим напролом,
Чтоб всех проявителей влага
Безумствовала с серебром.
Когда мирозданью щекотно
От наших касаний внутри,
Слияние с ним безотчётно –
И все мы сквозь это прошли.

* * *
На моих глазах вчера поймали камбалу,
А потом бычка – крупней, чем эта камбала.
Эх, и хорошо же прогуляться на молу…
Вентспилс – это место, где ты больше, чем была.

Божии коровки – как кусочки янтаря.
Даже и ненайденный – он где-то под рукой.
Надо только вовремя ответить Небу «jā»,
Выбирая город между морем и рекой.

* * *
В себя оглянувшись в тревоге,
Окажешься вновь виноват…
Но вдруг милосердные боги
Вам сделают всё же возврат?

От цельности не отвертеться.
А был ведь довольно дыряв,
И каждой прорехою сердца
Ловил исключенья стремглав.

Где узкоколейка лесная
Подобна путям родовым,
Ты въедешь, младенца спасая,
И выдохнешь время, как дым.

И вентспилсская Ариадна
Не станет тебя торопить:
Пусть сердце берёт сколько надо
Её путеводную нить.

А вентспилсская Эвридика
До срока не будет пенять,
Хоть знает, что память-заика
Оглянется в сердце опять.

* * *
Янтарным божеством
Прирученного леса
Недаром станешь ты,
Зародыш и орех.
Единственный пароль
Отведается вместо
Избыточного сна,
Делённого на всех.
Смеющейся волной
Обдаст волну другую –
На Колке было так,
В слиянье здешних вод.
Раскачивайся в такт.
Тебя перерифмую,
Переплыву тебя,
А берег – подождёт.

* * *
Как любовников после измены
Вновь друг к другу бросает стремглав,
Так поэтом швыряет о стены
Речевого двоения нрав.

Он смеётся, давясь тошнотою
(Что-то рифма сегодня колом).
Сговорился он с речью другою,
Но теперь-то ему поделом.

Он, такой андрогин двуязыкий,
Возвратился как будто назад,
Но теперь закавыки и стыки
На отступника всюду глядят.

Что-то склеилось, что-то пропало,
Что-то в руки уже не идёт.
Нет магичней/трагичней кристалла,
Чем отчаявшийся недоглот.

* * *
Приходит день короткими словами
и падежами – в дивном языке –
диакритичнее знакомых знаков.
Единорог листа робеет слов,
которым улдис где-то рядом с чайкой –
тут, в Вентспилсе, их гнёзда прям на крышах,
а киевским стрижам легко гнездиться
в щелях старинных городских фасадов:
квадратных окнах вентиляционных.
Пусть белизна и тяжесть этих чаек
уравновесят черноту стрижей,
их юркую породу дополняя
до совершенной ясности, когда мы
плывём по Эмайыги, или Венте,
иль по центральноукраинским рекам,
Срединный путь губами намечая
и трогая душистым языком.

Радуга Кулдиги

Сегодня опять видела журавлей в поле
По пути в Кулдигу восемь
И двух возвращаясь
Похоже и они доступны мне усилием воли
Как зимородки и снегири

Долгота воды в Кулдиге
Вента луговая и Алекшупите средь города
Неудивительно что удалось поймать радугу
Ответвившуюся от фонтана
Пришедшую на помощь охотнику
Потому что сирень цветёт
И фиолетовый повсюду

Но у меня здесь журавли
Не фазаны
Мои фазаны бегают в посадках
Под Измаилом

* * *
Где музыка привет передала
В обход пространства сдавленного смысла,
Где в бурсака, бродягу, гимназиста
Занозой входит сила ремесла –

Быть там, где раздевают догола
Такие руки, где простые числа
Заведомого обнулятся быстро:
Блок-флейта к нам на нерест приплыла.

Чтоб не досталось ничего утратам
И чтобы нам с тобою вместе взятым
За эти губы, руки и года

С гончарно-поворотным кругом яви
До обжига дойти случилось. Вправе
Навёрстывать неявное тогда.

* * *
Настоящее пахнет букетом,
А в прошедшем – гербарий душист.
То, что будет, – ласкается светом,
А слова ещё прежде нашлись.
Шёпот в рифму и прочие части
Абсолютных разгадок – влекут,
Беспричинно появится счастье,
Если выйти на верный маршрут.
Левитируй, насколько возможен
Человеческий этот заплыв,
Если чувствуешь прошлое кожей,
Настоящему поры открыв.
Кундалини пробудится позже.
Обними – и окажешься жив.

Опыт прочтения

О Главе № 76 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 80, 95, 170, 207, 273, 348, 352, 354, 356, 368, 414, 597,
611.

Отзыв №1.
Александра Петровна, 72 года, пенсионерка.
(текст был написан от руки, перепечатан и немного отредактирован)

Стихов я не читала со школы. Ну, может, в «Работнице «и «Крестьянке» попадались, не помню. Это были такие журналы, кроме них ничего и не было, не то, что сейчас. Но передачи по радио слушаю (от ред. — программы «Читаем вместе» на радио «Южный Урал»), потому что там соседка моя (от ред. — Марина Волкова) часто выступает. И стихи приучилась слушать. Сначала странно было, а потом ничего, даже нравится.

Главу 76 я тоже по просьбе соседки прочитала, она мне на бумаге их дала. Вроде и по-русски написано, а ничего непонятно. Раз прочла, два. Спотыкаюсь и все! Рассердилась на себя — неграмотная, что ли? Не сказать, что много читаю, но вот книжки — журналы по садоводству почитываю, с подругами меняемся, иногда и книги почитываю.
В общем, стала я чуть не по слогам читать. Стыдно, конечно, но не написать еще стыднее было. Так что не обессудьте, что получилось, то получилось.

В первом стихотворении сначала вообще ничего не поняла, разве что натрий тиосульфат узнала, в больнице и не того наслушаешься, от отправлений он. Читала я его раз пять. Соседка сказала, что надо обязательно вслух читать. Читаю-читаю, никаких картинок в голове кроме этого тиосульфата и поликлиники нашей. Потом еще одна картинка нарисовалась — » на красный летим напролом». Это уж не только про машины, а про отчаянных в жизни. У меня муж такой был, везде влезет, везде ему надо первым быть, царство ему небесное. Вспомнила его и сердце защемило. То ли от воспоминаний, то ли от стиха. Конец у стиха вроде про мироздание, это я с пятого раза поняла, вроде как про то, что все мы вместе, все едины, но мне вот почудилось, что это про то, что мы с мужем там встретимся. Вот не получилось у меня это стихотворение понять, а плакать хочется, прям сердце щемить стало на каком-то разе.

Второе стихотворение вроде и попроще будет, слов непонятных в нем меньше. Но как то мне все равно, что есть оно, что нет. Вот первое не все равно, хоть совсем непонятно.
А потом я долго не могла эти стихи читать. Вот стыдно было, обещала же, а не могу и все. Перед Новым годом что-то грустно стала, достала я эти бумажки снова и прочла все за один раз. Незнакомые слова пропускала как иностранные. Сказала себе, что не обязана все знать, не моего ума дело. И как подарок за такое решение получила: последнюю строчку. «Обними – и окажешься жив». Недели две уже эта слова в голове крутятся. Все остальное и не вспомнишь, а эти никак не забудутся. Будто я добрее сделалась. Вот и все. Больше сказать нечего. Извините, что не поняла. Как могла, так и написала.

——————————————————
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».