Вячеслав Куприянов — поэт, прозаик, переводчик. Член Союза писателей России. Член Союза писателей Сербии. Член русского ПЕН-центра. Стихи Куприянова переведены более чем на 40 языков мира. http://www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/kupriyanov-v/

ГЛАВА № 94

Писатель очень хочет, чтобы люди были благодарны ему за то, что он всё время пытается сделать себя счастливее, чем они

Золотой дождь

Древнегреческий Зевс, любвеобильный,
вездесущий в свое античное время оно,
мог себе позволить, лики меняя,
явиться возлюбленной Данае
в виде дождя золотого.

Оптическая красота такого дела
многих живописцев вдохновила,
ибо обнажённое женское тело
ещё более желанно и мило
в лучах дождя золотого!

Как тогда это было смело и ново!
Как возвышенно это преподносилось,
едва прикрытое золотой дождевой пылью!
И во что это преобразилось
в наши дни, когда сказки стали былью?

Нынче Зевс – успешный шизофреник,
и современные тощие Данаи
беременеют, дождь золотой призывая,
уже от простых бумажных денег,
если деньги шелестят, как ливень.

Жаль и нынешних живописцев,
этот новый сюжет уже не стоит игры света,
обнажающей суть ещё живого предмета,
да и жизнь всё беспредметней, всё виртуальней,
и скучно течёт между столовой и спальней.

* * *
С точки зрения листа,
Чья под солнцем зреет сила,
Есть во мне одна черта:
Недостаток хлорофилла.

С точки зрения зрачка
Окуня или миноги
Я, как зыбь и облака,
Только видимость в итоге.

В очарованных очах
Современного поэта
Я теряюсь в мелочах
Невнимательного света.

Но зато как воздух чист,
Как пуста моя страница!
Кто спешит на писк и свист?
Я могу посторониться!

Бабочка над океаном

Бабочка летит над тихим океаном
И не знает что это океан атлантический
Кашалот разевает свою пасть
Которая занимает треть его тела
Но не может проглотить бабочку
Потому что её стихия воздух
А кашалот плывёт в океанской стихии
И его даже не трогает название океана
Но чтобы не погрешить против правды
Надо сказать что бабочки не летают над океанами
Разве только бабочка называется адмиралом
Но и тогда кашалот вряд ли её проглотит
Потому что питается планктоном а не адмиралами
Однако адмирал мог бы напасть на кашалота
Будучи командующим тихоокеанским флотом
И приняв кашалота за вражескую подводную лодку
Однако пока адмирал остается бабочкой
Она летает свободно надо всеми морями-океанами
А кашалот разевает рот от удивления
Что на него до сих пор никто не нападает

* * *
Купите телевизор с большим экраном
Это расширит ваши умственные горизонты
Будет больше места для пролитой чужой крови
А то она прежде при небольшом обзоре
Стекала на пол и портила вашу мебель.

Что особенно важно это третье измерение
Чтобы голые дамы самым виртуальным образом
Падали с экрана в ваши реальные объятия
А если вам захочется их загнать обратно
Включите свет и выключите телевизор.

Купите телевизор с большим экраном
Это сделает вашу комнату ещё больше
И даже ваш город и всю вашу отчизну
А если вам предложат принять участие
В военных действиях то это чисто визуально

И вообще покупайте большие вещи
Стул на который встанешь и станешь выше
Стол за который сядешь и съешь всё что хочешь
Лампу, которая увеличит ваши жидкие тени,
И кровать с которой можно смотреть телевизор

Восстание деревьев

Восстание деревьев – тяжкий труд,
Чреватый избавленьем от корней.
Стволы всей кривизной не виноваты,
Что начинают гнуться, если слишком
Возносят к небу трепетную крону.
И ветви не всегда способны ветру
Легко противостоять. К тому же лес
Не встанет на защиту дерева, оно
В любом лесу предельно одиноко.
Одно лишь можно совершать совместно:
Шуметь. И плакать под дождем.
И даже ищет молния одно
Единственное для удара, и при этом
Отнюдь не слабое. Людской топор
Намеренно высматривает сильных.
Когда деревья вздумают восстать,
Взлететь, чтобы покинуть эту землю –
Страдалицу от хищности людей –
И улететь на новую планету, где
Возможность будет мирно шелестеть,
Не ведая пилы или пожара,
Им надо будет только сговориться,
Когда и как, чтоб не заметил враг,
И главное при этом: брать ли птиц,
Которым неуютно без деревьев,
И кто их знает, вцепятся они
В кору и ветви, как тут улететь?
Или, напротив, унесут на крыльях
Куда-то не туда и бросят там же…
Вот тут-то лес погрязнет в разногласиях,
Когда дубы считают так, берёзы этак,
Ещё осины молвят поперёк,
А может быть, им вовсе нечем молвить!
Для заговора надобен язык,
Родной и общий, общий и родной,
Он у деревьев как-то не сложился.
Да что деревья, если даже люди
Шумят впустую, забывая корни,
Без общего родного языка
Даже стоять не могут на своём,
Не то чтобы воспрянуть, словно лес,
Который размечтался под дождём.

Памяти Уитмена

Уолт Уитмен, гигант, превратившийся в Супермена и Бэтмена,
вот ты стоишь, опираясь на небоскрёбы, на все ещё целые башни-близнецы,
ты и ныне олицетворяешь собою величие поэта, воспевающего Америку,
её прерии, протянувшиеся до Аравийской пустыни, Ливийской пустыни,
Синайской пустыни,
воспеваешь её скалистые горы, нависающие над всеми, всё ещё
не открытыми Памирами, Балканами, Кавказами и Уралами,
воспеваешь её океаны, омывающие Европу и Африку, Индию и Атлантиду,
вот твои корабли, армады, плывущие по водам и плывущие под водой,
воспеваешь её небеса, они все твои, где летят твои стальные
кондоры, небеса, пронизанные томагавками, летящими дальше в кромешное пространство,
воспеваешь её города, на которые никогда ещё не падали чужие бомбы,
её человека, потомка Сизифа и Голиафа, который стоит, как и ты,
опираясь на все свои уцелевшие небоскрёбы,
одной рукой, как Атлант, поддерживающий свою собственную Луну,
переживший все катаклизмы, избегающий катаклизмов и грозящий ими,
он стоит, как и ты, другой рукой опираясь на глобус, всё ещё целый,
с его уже покосившейся осью…

Электронное тело пою…

Пока меня не убили током высокоточные приборы,
Я, мир огромив мощью моего электронного голоса,
моё электронное тело пою,
пронизанное острыми лучами невидимого света,
наполненное тесными частицами собственной тени,
тени, падающей в обмороке внутрь собственного тела,
тела, которое сквозь все мировые сети проходит невредимым,
углублённое в себя здравомыслящее, трезвое тело,
витающее среди других таких же в себя углублённых тел,
тело, посылающее короткие и доступные всем признаки жизни
всем, тебя признающим, прочим удобным для собственных душ телам.
О моё тело, благородное и неистребимое,
полнящее с успехом тебе положенное пространство,
где другое удобное тело тотчас же видит твоё довольное тело,
законно заслонившее собой все земные пейзажи,
весело погружающееся в ещё тобой не выпитое море,
уверенно дышащее ещё тобой не съеденным небом,
и всё это небо неумолимо заполняется твоей земной мечтой,
мечтой электронного тела о всё новых и новых технологиях, всё более тонких,
уносящих тебя всё выше сквозь незначительные чужие звёзды
в любые новые и новые измерения,
где ныне и присно верно бдит над тобой любимым
твой личный и верный ангел-телохранитель.

Рифмы

Рифмы, рифы, на которые натыкаются утлые фрегаты стиха
Рифмы, склеротические тромбы, забивающие артерии речи
Рифмы, скрежещущие тормоза вездехода современности
Рифмы, качели, на которых качаются чопорные чиновники от поэзии
Рифмы, фирмы по производству франтоватых фальсификатов фраз
Рифмы, скрюченные руки попрошаек, протянутые в конец строчки
Рифмы, агенты чуждого влияния, сбивающие с толку всё ещё родной язык
Рифмы, коромысла с дырявыми ведрами, полными жидкого смысла,
Разбойники, внезапно выскакивающие из-за угла стихотворения
Угрожающие мирному обывателю ударными гласными
Рифмы с грифом «Секретно», рифмы, нависшие погремушками
Над великовозрастными младенцами
Мужские рифмы, чреватые насилием над женскими рифмами
Рифмы, прикрывающие постылый стыд стиха
Согласно негласному закону стихосложения:
Ври, ври, но ври в рифму!

Опыт прочтения

О Главе № 94 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 55, 80, 95, 170, 175, 202, 203, 232, 233, 234, 251–252, 352, 353, 356, 415, 537, 546, 611.

Отдельных отзывов нет.
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».