Майя Никулина о поэте и поэзии в проекте КФС (Коллекция феноменов саморефлексии).
* * *
Какие там поклонники? Она,
дурнушка, нелюбимая жена,
и мужу-то понравиться не смела,
и всех его поклонниц и гостей,
всегда к нему спешащих, а не к ней,
покорно принимала и терпела,
никак не отличая никого…
И после смерти мужа своего, –
а значит, небо этого хотело, –
пережила их всех до одного
и схоронила всех, кого сумела.
Зато потом, пока была жива,
наследница, законная вдова,
все мужнины тетрадки и блокноты
и прочие бессмертные дела
от всякого разбора доброхотов,
редакторов, агентов и сексотов
оберегала и уберегла.
И, совершив свой невозможный труд,
– Ах, матушка, так долго не живут…
– Живут, живут… – у ней хватило силы
на то ещё, чтобы в последний срок
исхлопотать заветный ордерок
на подселенье в мужнину могилу.
Когда её – великая эпоха
иссякла, – выносили за порог,
споткнулись вдруг и уронили гроб:
жалели мало и держали плохо.
Уж так её, упрямую старуху,
отметила судьба. И сам Господь,
как соль земную, брал её в щепоть,
а не водил под локоток, как шлюху.
(Антология современной уральской поэзии. 2004-2011 гг. https://www.marginaly.ru/html/Antolog_3/avtory/050_nikulina.html)
Днестровский лиман
(отрывок)
4
Слову людскому пристало ли жить в суете?
Разве счастливая близость души и погоды
больше не в силах держать свою волю в узде
и благородным движением полнить длинноты?
Где возвышающий душу гимнический жар?
Где чистопробная тяжесть одической лести? —
Всё только окрик, истерика, топот, базар —
словно мы все расселились в цыганском предместье.
То-то далась нам наука в лохмотьях плясать,
псов передразнивать да в темноте хорониться,
слово кривое подкинуть, узлом завязать,
правду зажать, как ворованный грош в рукавице.
Мне нахлебаться бы вдоволь свободы своей,
выпасть бы ночью дорожной из общей телеги
в дальние земли, куда с незапамятных дней
правят свои паруса корабельщики-греки,
где приднестровские степи — вблизи и вдали —
равно бедны и безвидны в кругу горизонта,
мысли приходят высокие, как журавли,
строятся клином и тянутся письмами с Понта.
(Антология современной уральской поэзии. 1997-2003 гг. https://www.marginaly.ru/html/Antologia_2/033_nikulina.html )
* * *
Друзья мои, сладчайшими словами
не воротить и рук не отогреть…
Как я хотела раньше умереть,
чтоб никогда не расставаться с вами.
Поэты, голодранцы, крикуны,
живые дети смерти и войны,
последние погибшие солдаты,
ни перед кем уже не виноваты,
посмертной славой не защищены.
Оставшиеся грозно молодыми,
застывшие в ребяческой гордыне,
глядите нам, незнаемым, вослед
весёлыми и страшными глазами…
Не в том печаль, что нет вас рядом с нами, —
в помине нет… Уже в помине нет.
(Антология современной уральской поэзии. 2012–2018 гг. – Челябинск : Издательство Марины Волковой, 2018. – 760 с.)
Из эссе Юрия Казарина «Седьмая — Майя. Поэт Майя Никулина»
«Судьбу не пытаю. Любви не прошу.
Уже до всего допросилась.
Легко свое бедное тело ношу —
до чистой души обносилась.
До кухонной голой беды дожила.
Тугое поющее горло
огнем опалила, тоской извела,
до чистого голоса стерла».
(«Урал» №2-2017 http://uraljournal.ru/work-2017-2-1747)
***
«Жизнь я прожила совсем не писательскую: вот уже более полувека непрерывно работаю, практи-чески каждодневно с 9-ти до 6-ти; правда, всегда с книгами, читателями и писателями – в библио-теке, в редакции, в школе».
(Энциклопедия. Уральская поэтическая школа. https://www.marginaly.ru/html/Vsjachina/Enciklopedija/summary/nikulina.pdf)
Из книги Казарин Ю. В. Беседы с Майей Никулиной: 15 вечеров / Ю. В. Казарин. –
Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. – 476 с.
«Поэзия занимается как раз улавливанием этих самых вибраций, которые, может быть, через какое-то время можно будет описать и в прозе».
«Что касается таланта: талант – это свобода. На мой ум, только так».
(и еще 476 страниц разговоров о поэзии http://mv74.ru/upsh/majya-nikulina.html , ссылка на книгу внизу)