Наталья Леонидовна Карпичева (р. 1982, п. Бреды Челябинской обл.) – российский поэт, прозаик, автор пяти поэтических книг, член Союза российских писателей, кандидат филологических наук, литературовед, литературный критик, искусствовед, сценарист, режиссёр, библиотекарь. Живёт в г. Магнитогорске.
Отзыв
Жизнь – усилие во времени, жизнь поэта – усилие многократное, когда (вот именно!) приходится «биться в пространство, как в доски», чтобы быть услышанной. Поэзия Натальи Карпичевой – титаническое падение-парение над обыденностью, эквилибристическая способность поэтических знаков удерживаться на тонких нитях осмысленного и прочувствованного, здесь важна «речь каждой частицы речепотока». Здесь происходит «раздевание» привычного сущего («вскрытая книга»), которое вдруг предстает в непривычном для нас виде (осмелюсь даже сказать, что в этом смысле вся её поэзия — трепещущая непристойность), и возникающее в процессе раздевания новое значение спешно ищет для себя новых одежд-слов («к значениям прирастают слова»). Убежден, что её стихи не годятся для развлечения, но и «разжевывать» их (растолковывая смыслы, неизрекаемые никакими иными способами, кроме как поэтическим) в целях легкого усвоения противопоказано. Каждая написанная строчка есть искусно изготовленная, изящная капсула, облекающаюя смысл, понять который способен лишь тот, кто примет её всем своим нутром и отзовется собственными глубинными переживаниями Бытия.
Станислав Севастьянов, прозаик, переводчик, кандидат филологических наук
Наталья, сегодня нарушим традицию задавания вопросов оракулам-поэтам и первый вопрос зададим Вам как ученому, кандидату филологических наук. В Уральской поэтический школе почти нет поэтов, которые занимались бы только поэзией. Почти у каждого есть какая-то «дополнительная нагрузка», увлечение, миссия. Есть поэты-художники, поэты-музыканты, поэты-культуртрегеры, поэты-фотографы, поэты-ученые… Вот Вы, например, и поэт, и ученый, и в кинопроизводстве участвуете. Это вот только в УПШ так или такая многостаночность вообще тенденция современного искусства? Может быть, пора вести речь о неких новых видах искусства, которые рождаются на стыке разных его течений?
Современное искусство достаточно настойчиво ищет какого-то более-менее универсифицированного, тотального языка (форм и связей), при том, что словесная, музыкальная, визуальная культуры прекрасно существуют сами в себе, в своих вертикалях, но, к сожалению, для всё более узкого круга своих, профессионалов. Трудно поспорить с тем, что главные потребители (прошу прощения за это слово) поэзии – сами поэты, музыки – музыканты, живописи – художники и т.д. Но если человек восприимчив, например, к музыке, значит, у него достаточно отзывчивости, чтобы взять на свой душевный баланс, например, поэзию, или, скажем, кино, при условии, что последние дадут ему образы, понятные его чувственной природе. И не навстречу ли таким жаждам языки смешиваются? Поэтические образы, например, синестезируются, метафоры приобретают формат 3D, 4D, буквально цветут и пахнут, выглядят_ходят_танцуют_болеют_выздоравливают_лечат_обзаводятся_детьми_стареют_умирают (не стану говорить о прочих процессах жизни-деятельности, потому что и это тоже). Если говорить о современной поэзии, не вообще творящейся в это_наше время, а именно той, что слушает пульс и кроветворит, то трудно себе представить некий рифмованный пафос некрасовского свойства, а очевидная эпитетная простота или онегинская строфа (при том же уровне языкового труда, что был достаточен в драгоценные поэтические века) для поэзии со-временной так и неприличны (на всякий случай, всё выше- и нижесказанное, всего лишь моё нескромное мнение). Сегодняшнему стиху слишком мало пустить рябь по поверхности языка, удовлетворяясь лёгким ознобом как реакцией, ему нужно, как минимум, исследовать водоём (как Кусто), может, даже перевернуть этот самый водоём в нём самом.
По всему этому та «дополнительная нагрузка», которую находят (или она их) и многие поэты УПШ – это, наверное, и есть осознанный или инстинктивный поиск своего языка (которому тесноваты инструментальные рамки того или иного рода) не только поэтического, а вообще в искусстве. Плюс детские и недетские мечты и увлечения, которые катализируются в нас (а нами – в них) своими людьми, стоит только найти этих самых «своих». Так со временем ты находишься в среде такой сигнально-насыщенной, коацерватной даже, что просто невозможно увернуться от настигающих тебя людей_идей_проектов, точно так же, как от тебя и твоего никто не увернётся, потому что все варятся и кипят; и тогда уже трудно сказать, что ты захочешь натворить (или же это произойдёт помимо твоих желаний), напишешь ли картину или музыку, не имея даже начального музыкального образования, примешься ли снимать кино, с разбегу разбираясь в настройках непрофессиональной камеры. И неизбежное размывание границ, и трансжанровость и все прочие трансы поэтому вполне естественны. Мне даже кажется, что мои личные трансформации очень напоминают видоизменения внешнего порядка, потому что, например, полжизни назад я была крепким 90%-ным интровертом, а сейчас, пожалуй, 89%-ный экстраверт, и когда_как случились эти выкл_вкл_перекл, сказать не смогу. Это именно тот процесс, в котором я себя ощущаю и который чувствую на себе. Жанры, виды, формы, люди размыкаются из себя и стремятся к экстраверсии. Не могу сказать, насколько это общий процесс в современном искусстве, но что такая очевидная и довольно мощная тенденция имеет место (на Урале точно), торжественно клянусь J
Магнитогорск с самого основания заявлял о себе как литературный город, с крепкими традициями, яркими именами. А чем живет литературный Магнитогорск сегодня? Сохранилась ли былая слава? И заметна ли литература Магнитогорска на литературном поле страны?
С современным литературным Магнитогорском иметь дело довольно сложно, его сложно как-то определить, поставить диагноз и вообще вытащить на просвет. Опять же моё нескромное мнение как человека внутреннего: сегодняшний ЛитМагнит, т.е. его замкнутый мир – это, по-видимому, два полюса. На одном корифеи (такие седые белые медведи), на другом – молодёжь и моложе (весёлые такие пингвины). Первые пускают корни и право имеют, вторые – изо всех сил мобильничают. Вообще, то и другое вполне естественно и закономерно, но, наверное, и то и другое – слишком. Первые – чересчур успокоенные, вторые – неизбежно поверхностны, первые – сугубо вертикальны, вторые – строго горизонтальны. Понятно, к чему я веду: не хватает этаких «менеджеров среднего звена» (т.е. возраста), которые… С этим трудно что-то поделать, потому что есть такой объективный поколенческий провал и есть такое пушкинское о русском человеке ленивом и нелюбопытном, но, могу сказать, по секрету, буквально в последние полгода кое-что в кое-ком неуловимо стало меняться. И это внушает. ОптимизмJ
Наталья, редкий случай, когда поэт работает в библиотеке. Поэтому не могу не задать сокровенный вопрос: а поэзию вообще читают? Какие книги берут, кого из поэтов любят? И кто он, читатель современной поэзии?
К чему лукавить, естественно, поэзию сегодня читают, и, конечно, берут в библиотеке, особенно, когда хорошо предлагают или настойчиво задают. В этом смысле бытие библиотекаря очень сильно определяет сознание его читателя… Берут, в основном, авторов, которые так или иначе оказываются на слуху, на виду (книжку выпустил – мероприятие провёл – резонанс в СМИ – интервью в телевизоре). Ко мне лично частенько в соцсетях молодёжь (и моложе) заходит, просит советов в виде ссылок, кого бы почитать (в библиотеку за «живыми» книжками не слишком спешат). Уральцев, кстати, читают хорошо, потом благодарят за открытие имён… Надо же, вот только посетовала, и женщина пришла, 37 лет, в отпуске, душа просит и время есть, сегодняшнего и местного. Близкого, значит. Оптимизм.
_______________________________________
Презентация новой (шестой по счету) книги Натальи Карпичевой «Книга рыб» состоится 26 октября в Челябинске, в библиотеке им.А.С.Пушкина, коралловый зал литературной гостиной.
Подробности: http://mv74.ru/blog/archives/natalya-karpicheva-kniga-ryb/
