В Издательстве Марины Волковой вышла новая книга стихов Сергея Ивкина «Грунт»
Купить книгу можно в интернет-магазине: http://www.mv74.ru/kniga/grunt/
Публикуем некоторые отзывы о книге: поэта, издателя, библиотекаря.
«Есть стихи, «фонящие», как отработанное топливо АЭС.
Есть стихи как срезанная трава: ее смысл вдруг явлен через движение настоянного воздуха.
Есть стихи, подобные Василиску: существуют лишь в тот момент, когда на них смотришь.
Есть стихи, узнанные боковым зрением, как прилипшая к топору прядь волос.
Есть также стихи, выкопанные из песка, словно черепашья кладка.
И — стихи-ладанки, стихи-обереги…
Все эти стихи есть в книге Сергея Ивкина. Они не живут — каждое на своей странице, раз и навсегда; они происходят, они случаются.
Поэтому на «Грунте» можно гадать, как на «Евгении Онегине». И тогда вдруг вынырнет из собственных лабиринтов, словно отраженное зеркало, вот эта книга, над которой склонился незадачливый или опытный читатель, что «во сне увидит надёжный дом / и жену с винтовкою за спиною, / и заложенный гильзой тот самый том, / что как знамя вывешен над страною» («Колтыхаясь с пятки и на носок…»).
В последние годы — а может, во все времена — рождается много стихов, уходящих корнями в свою форму: она словно бы предстоит им, их призрачному содержанию. Вот таких стихов у Ивкина почти совсем нет: они свободны — даже когда облечены ответственной метрикой.
Подчас они будто увиденное однажды Ивкиным «расцарапанное поле с так и невывезенными мешками картофеля». То есть — моментальный взгляд на это поле, взгляд грозового или трезвеющего неба.
Застигнувшее врасплох определение. С которым ведь «нужно как-то плыть» — пусть пока будет карандашный набросок, ментальная царапина:
Как спится с бывшею женой?
Как будто умер и
вернулся в тот же самый зной
на берегу реки.
И вот над нами стрекоза,
и жук шуршит в траве,
и те же самые глаза
растут из её головы.
(«Как спится с бывшею женой?..»)
Эта не та жена, что с винтовкой, это другая. Своих героев — обнаруженных на дне памяти или глазном дне — Ивкин любит, они схвачены накрывшей в середине поцелуя жалостью, той, что позволяет увидеть явление целиком, с его рождением и смертью. С его смертностью.
Женщины с голыми ногами.
Мужчины с неприкрытыми лицами.
Дети, застегнувшие рты.
Собаки с тремя хвостами.
Нет, эта с двумя. Второй торчит из пасти.
Птицы, пролетающие сквозь стены домов.
Вот, только что видел. Смотри, ещё одна.
(«На светофоре»)
Я не видел, как Сергей пишет, но мне посчастливилось пару раз подглядеть, как он рисует (Ивкин прекрасный рисовальщик!).
Очень быстро: человек, пытающийся проскочить между дождевыми каплями. Потому что работает со временем. С живой натурой — сколь бы тавтологично это ни звучало. Не пишет Ивкин натюрмортов. Его
стихи — зарисовки или чувственные откровения — всегда немножко кино. Иногда — с отложенной проявкой. Объекта уже нет, а фильма — вот она:
Его звали Гоша.
Он растрёпывал жёсткие волосы
пятернёй,
пел казачьи песни,
дёргая кадыком,
словно затвором винтовки.
(«Церемония»)
…И кадык этот будет дёргаться, словно затвор, — однажды проявленное никаким раствором не смоешь.
Ивкин — фантазёр от слова «фант». Ему, как Форресту Гампу, выпадают невероятные совпадения, которыми он готов делиться. Человеческая щедрость Серёжи всегда мягко катапультирует его из стихов сюда, в нашу грёбанную современность. Я верю ему как себе («а себе — меньше, чем кому бы то ни», смайлик), поэтому когда в программном своём стихотворении «В пятнадцать лет мне повезло…» он говорит, что в детстве его укусила красная змея, и что он «присутствовал при знаменитой шахматной партии Тристана Тцара и Владимира Ильича Ульянова-Ленина в Цюрихе одна тысяча девятьсот шестнадцатого года», я тоже верю. Хотя бы потому, что первый из игроков назван поэтом, а второй — литератором. Ленин, конечно, гриб, но ведь и литератор, правда? Правда же?..
Уже прочитав книгу вдоль и поперёк, снова бросаешь кубик. Кто ты в стихах Сергея Ивкина? Такая-то страница, сякая-то строка:
Когда стёрли Санкт-Петербург,
ящерицы первыми додумались взломать социальные сети
и скачать все личные фотографии с видами…
…И с кайфом прочитываешь всё стихотворение от названия или звёздочек — словно впервые.»
Санджар Янышев
«О книге Сергея Ивкина «Грунт»
Книга Сергея Ивкина «Грунт» – результат конфликтов.
Первый конфликт – поэта и издателя.
По условиям проекта «ГУЛ», героем которого был и Сергей, каждый автор «ГУЛ»а, сделавший книгу новому для УПШ поэту, имеет право на то, чтобы я издала и его собственную книгу. Сергей Ивкин составил для серии «ПроГУЛки» книгу Марины Лихомановой, и моя благодарность ему за это – издание книги «Грунт». А конфликт в том, что я приняла к изданию только третий вариант сборника. И не из вредности, а из задачи, поставленной Сергеем: «Я хочу изменений».
Второй конфликт заложен в самой книге, работа над которой шла несколько месяцев, – конфликт «Серёжи-хорошего парня», конформиста, и поэта Сергея Ивкина, не боящегося показать острые углы и пойти поперёк ожиданий.
А третий даже и не конфликт, а так, возможность разного толкования (впрочем, любой конфликт – это тоже всего лишь возможность). Название книги и её обложка – два пути движения текстов Ивкина. «Грунт» – это и культурная почва, из которой могут вырасти только культурные тексты, но это и «Грунт» – подготовленный холст, на котором можно нарисовать заказной портрет, а можно – «Гибель Помпеи» или «Девятый вал». »
Марина Волкова
«Когда жизнь сводит меня с уральскими авторами – на конференциях ли, форумах, в самолетах, в Интернете – я спрашиваю, знакомы ли они с Сергеем Ивкиным. Они всегда отвечают «Да», еще ни один не ответил иначе. И тогда я рассказываю историю нашего с ним знакомства.
Крутой берег Исети где-то под Каменском-Уральским. Вечернее солнце просвечивает сквозь золотые стволы сосен, ровными рядами подпирающие майское небо. «А ты уже здоровалась с рекой?» — спрашивает меня Сережа, тогда для меня еще просто автор, с которым мы работаем на одном семинаре (поэзия, третий этаж). И получив отрицательный ответ и короткий удивленный взгляд, он, ничего не объясняя, ведет меня по откосу прямо к воде. Ждет автобус, стрекочут драгоценные минуты, мы, кажется, опаздываем, но эти мгновения рядом с Исетью действительно становятся совершенно особыми. Теперь в каждом новом городе я иду к реке и разговариваю с ней. Это высшая мудрость.
Не все воспринимают эту историю в той проекции, в какой я пытаюсь ее подать. Люди, пожалуй, делятся на тех, кто беседует с реками, и тех, кто нет. Один из наших общих знакомых в ответ задал мне провокационный вопрос: «А нравятся ли тебе стихи Сергея?». Что тут можно ответить? Безоговорочное «Да» правдой не будет – это некий абсолют, не дающий даже тени сомнения. Вдаваться в мировоззренческие и филологические размышления показалось неуместным. «Некоторые», — сказала я тогда, как самое близкое к истине. И долго мучилась потом: не тот ли это случай, когда восприятие слова сказанного разительно отличается от того, что было в него вложено.
Сегодня у меня в руках новая книга Сергея Ивкина «Грунт», вышедшая в издательстве Марины Волковой. На обложке – наивно-зеленый росток, пробивающийся сквозь тяжелый чернозем. Метафорически и очень светло – столько надежды. И в то же время беспокойства, тревоги, как и по поводу любого начинающегося пути.
А под обложкой меня ждет сюрприз. Раньше стихи Сергея казались мне пришедшими из другого, совсем не близкого мне мира. Я читала их, как смотрела в аквариум – однозначно красиво, но это нечто чужое, у рыб своя вселенная, она за стеклом и никогда ты ее не разделишь с ними и не прочувствуешь. Сегодня я остро осознала, как не понимала Сережины стихи еще пару лет назад, сегодня на узкой пружинной кровати в бесприютной общаге я листала сборник и чувствовала непреодолимое счастье узнавания. Встретилась с ними снова – но уже в правильный момент? Или попросту доросла?
Лирика Ивкина балансирует на грани между городским реализмом и обнаженной откровенностью открытой ранимой души. В его стихах вообще очень много человечности, совершенно отсутствует поза и попытки маскироваться – неприкрытая искренность, которая действует ошеломляюще. Эксперименты с формой не вызывают ощущения поиска – они абсолютно органично подкрепляются емкими метафорами, в самую суть бьющими образами. Игра со строфикой и ритмом приводит к единственной цели – отразить эпоху, течение времени, подкрепить логос визуальным компонентом. Серёжа – художник, и слово в его руках – пастель и сангина, только, в отличие от материала, текст не подчиняется автору в полной мере, в определенном смысле поэт – проводник мысли в мир, ретранслятор высшего смысла, и это огромная ответственность. Сергею не свойственна многословность, есть в его лирике некая мужественная лаконичность, очень поэтичная ко всему, придающая не только завершенность и отточенность каждому стихотворению, но и редкую литературную ценность.
Вообще, стихи Ивкина – это стихи мужчины. Трепетное и возвышенное отношение к женщине, не бездумная идеализация, не юношеская романтизация, а именно зрелое единение двух равноценных личностей. Не сугубо наблюдения и зарисовки, а мягкая, но уверенная включенность в процесс жизни – без пафоса, без самолюбования. Повторюсь, лирический герой Сергея не надуман, он настоящий. Кажется странным, что еще недавно я этого не чувствовала. Но последнее время моим девизом становится фраза «Никогда не поздно». Есть у Сережи такой образ «слова, которые мы друг другу так и не скажем».
После прочтения книги – хочется говорить.»
Анастасия Стародумова