Почему люди не летают

Почему люди не летают как птицы,
или Город, в котором не очень хочется жить…

Это мой город. В нем встретились бабушка и дед, родилась мама, я, брат, сын. Я с детства его любила – нежно и горячо, доказывала с детской горячностью, что он лучше всех на свете. И 30 лет назад. И 20. И даже еще 10. Сейчас я еще брожу по его улицам – где это возможно – с фотоаппаратом и ищу красоту. Так ищут в лице родного или близкого человека, который спивается или сходит с ума, те прекрасные черты, которые когда-то не было нужды выискивать. Ищут – и не всегда находят.
В этом городе сегодня можно жить – в салоне автомобиля. Из пункта А в пункт Б. Или находиться в этих пунктах. Но кто не знает, что любимы те города, по которым можно ходить, уж не говорю – гулять! Зоны прогулок у нас – это небольшие резервации в центре, но беда даже не в этом. Беда в том, что в городе живут люди. Люди мешают жить машинам. У машин – приоритет. Вывод: надо убирать людей?

Это район Комсомольской площади:

Вдоль северной стороны проспекта давно спилены деревья, сдвинута к тротуару трамвайная линия. Теперь она сольется с дорожным полотном – землю между ними роют, скоро сравняют. Пробки? Ну так решили, что нам не нужно метро, за 30 лет ни одной станции не построили…
А попробуйте здесь перейти проспект Ленина. Даже сейчас, при нынешней ширине. Если Вы немолоды или идете с детьми – это стресс. Бегом марш за 25 секунд! То же самое – у остановки «Пединститут». А чего с пешеходами церемониться!
И не церемонятся. Может быть, конечно, все, что сейчас «нарыли», аккуратнейшим образом зароют и заасфальтируют. Верите? Вот каково МНОГОЛЕТНЕЕ состояние асфальта на тротуаре у той же Комсомольской площади:

Как говорится, вот, вот и вот:

Я уж и не помню, сколько лет (!) назад своротили киоски на трамвайной остановке, но с тех пор так и ходим. И старухи – в аптеку. И с детьми – в школу. Будет этот ребенок любить свою улицу, свой город? Или фантики и палочки от мороженого легко выпустит из рук – подумаешь, вокруг не то свалка, не то траншея…
Итак, это наши тротуары: сегодня и много-много лет:

В лучшую сторону на них ничего не меняется.

Это дорожные работы. Я понимаю, что временные. Но и в это время люди должны, к сожалению, как-то жить. В магазин сходить, например. Или даже сесть в транспорт. А вот так сейчас у нас переходят улицу Горького и проспект Ленина:

На противоположной стороне, у аптеки «Классика» (на Комсомольской – 3 аптеки и 3 бара; впрочем, последних, может, и больше, да я не в курсе), разбирают то немногое, что было приличным, — тротуарную плитку:

Видимо, будут расширять и здесь. Как бы хотелось надеяться, что чуть-чуть тротуара нам все же оставят и – наивность моя беспредельна? – плиткой опять же покроют…

Почему люди не летают как птицы?
Жили бы на деревьях, а дома – снести и закатать. Асфальтом.
Стоп – на чем бы жили?

Деревьев в городе все меньше, их уничтожают. Как врагов. Они мешают ездить в шесть полос и парковаться где хочется.

Я помню деревья вдоль улиц и каналов Амстердама,

Унтер ден Линден (Улицу под Липами) в Берлине ,

Елисейские поля в Париже. В Париже в центре растет тысячелетнее дерево. У него растрескавшаяся кора, серьезный наклон. Его огородили, поставили подпорки и берегут как зеницу ока…

А это — сейчас и у нас:

Именно здесь, в благодатном зеленом оазисе около ЮУрГУ, я каждый год и месяц делала свои лучшие кадры: ели и липы, шиповник, прекрасные ивы и золотой дождь сережек на апрельских березах.
Сейчас вдоль всего этого сказочной красоты бульвара (да местами и поперек) вырыли траншеи – видимо, под кабель для освещения. Свет – это замечательно, кто против? Гулять вечером по аллеям под фонарями лучше, чем без фонарей. Есть только одно опасение: после такой работы выживут только фонари. Траншеи рыл хоть и мини-, но экскаватор. Ковш грыз корни елей и берез – вот они торчат. И даже около той березы, где уже успели закопать, видны последствия членовредительства. А это остатки уже зацветающего шиповника:

Вот так  он цвел в прошлые годы…

Я не люблю пустыни.
Мне не все равно, что происходит в когда-то дорогих и навсегда родных местах. Может, я все еще люблю этот город?