Работы студентов*, посвященные Уральской поэтической школе**.
А.А.Селиванова
Виталий Кальпиди в молодой уральской поэзии:
к вопросу о лирическом герое
Виталий Кальпиди уже в 1980-х годах был признанным поэтом на Урале и к 1990-м годам возглавил уральский поэтический андеграунд. Поэта с сильным голосом стали ставить в пример как определённую модель соотнесения себя с миром.
Задача нашей работы заключается в том, чтобы определить влияние В.Кальпиди на молодое поколение поэтов через категорию лирического героя.
Мы рассмотрим два периода: 1990-е и 2000-е.
В 1990-е целая плеяда молодых авторов увидела в Кальпиди культурного героя и своего наставника:
«В Перми набился сумрачный народ,
На революцию в большой обиде.
Народ кривил освобождённый рот —
И говорил стихами из Кальпиди». [Богданов; эл.рес.]
Заглянув в Энциклопедию уральской поэзии (идеолог которой является В.Кальпиди), обнаружим, что в графе «Основные имена влияния, переклички» имя Виталия Кальпиди появляется не на удивление часто: Дмитрий Бавильский, Вадим Балабан, Григорий Данской, Дмитрий Долматов, Владислав Дрожащих, Ирина Кадикова, Антон Колобянин, Руслан Комадей, Евгения Коробкова, Юрий Куроптев, Владимир Лаврентьев, Елена Миронова, Андрей Пермяков, Александр Петрушкин, Вячеслав Раков, Андрей Сальников, Наталия Стародубцева, Марина Чешева. Заметим, что многие из названных авторов появились на литературной сцене именно в 1990-е.
Так, например, Антон Колобянин (1971), пермский поэт, ещё в 1988 году открыто заявил о важной роли Кальпиди в его творчестве: «Более точного поэта, более точного и более точно отвечающего моим исканиям я не знаю. Мой любимейший поэт. <…> И в основном, процентов семьдесят моих текстов инспирированы именно текстами Кальпиди – я могу сказать так. Когда я читаю его текст и переживаю его… я всегда поднимаюсь на какую-то новую ступень сознания. И это помогает написать собственный текст». [Цит. по Сидякиной; 158]
С 2002 года Колобянин отказывается писать стихи и не читает текстов, написанных прежде, однако его стихотворения печатаются и выходят спустя десятилетие в журнале «Вещь», а в 2014 году вышла книга Колобянина в рамках проекта «ГУЛ» (Галерея уральской литературы). Издатели новой серии позиционируют ее как репрезентативные тексты уральской поэзии.
Важной характерной чертой поэзии Колобянина становится исповедальность, которая и делает его лирического героя персонифицированным авторским «я». Именно эта рецепция из Кальпиди позволяет достигнуть Колобянину схожести в интонации, наполнить поэзию психологизмом, но не без иронии (как и у Кальпиди):
«В тишайшем городе на Каме
Летает муза сквозняка.
Я обожаю Мураками.
Но не читал его пока». [А. Колобянин]
Установка на психологизм и интимность в поэзии Колобянина предугадывает присущую текстам телесность, даже эротизм. Яркий пример схожести образа лирического героя Колобянина и Кальпиди в этом отношении – стихотворение «Любовь, обрати меня вновь…». В тексте через чувство герой перевоплощается, что позволяет ему сместить взгляд, выйти из «я» и стать над лирической ситуацией. Тоже происходит с лирическим героем Кальпиди. Так в стихотворении «Не разглядывай ночью мужчину» лирический герой переходит в инобытие, сон, где и может творить текст.
Как и лирический герой Кальпиди, лирический субъект в поэзии Колобянина мылит метафизическими категориями, ему важен текст, он размышляет о жизни и смерти, о природе любви.
Впрочем, это свойственно не только лирическому герою Колобянина. Такая же тенденция прослеживается в стихотворениях Игоря Богданова, Андрея Сальникова, Сергея Стаканова и др.
Стоит заметить, что лирический герой в 1990-е на Урале при соотнесённости с лирическим героем Кальпиди всё-таки не повторяет путь его развития, а ведёт с ним диалог, как с признанным эталоном.
А теперь обратимся к концу 1990-х и 2000-м годам. И посмотрим, меняется ли отношение к фигуре Кальпиди.
В 1996 году Борис Рыжий пишет весьма ироничную рецензию на первый том Антологии уральской поэзии, в которой высказывает оценку не только её «концепции… уральского поэтического ландшафта», но и отношение к предшественникам, к поэтике и деятельности Кальпиди. Вот что он пишет: «Это просто смешно. Родина поэзии — Рим. Культура. Именно по культуре тосковал Овидий, тем не менее сочиняя латинские стихи и не собирая антологий творчества некультурного народа». [Рыжий; 454]
Спор, отталкивание от Кальпиди происходит и в 2000-е. Поэты не видят в нём учителя, а некоторые достаточно резко высказываются как о его творчестве, так и о главном его проекте – уральской поэтической школе.
Иван Козлов пишет: «У меня от его стихов [Кальпиди – прим.] почти физическое чувство синтетики, запаха оплавленной оплётки на проводах. Это, боже упаси, не упрёк стихам, а нечто до крайности субъективное. Я пытаюсь их читать, потом чувствую, как горит пирамида из автомобильных шин, как работает ручная дисковая пила, и перестаю читать». [Электронная энциклопедия].
Еще один поэт Павел Чечёткин замечает: «Сложившаяся региональная поэтическая школа – удача для города и большое несчастье для поэтов, которые в нем живут. Такие школы складываются обычно вокруг каких-нибудь крупных поэтических фигур, и города становятся их заложниками». [Электронная энциклопедия].
Поэты, которых не устраивает пафос и даже профетизм Кальпиди, всё чаще ориентируются на другую поэтическую фигуру, на ранее упомянутого Бориса Рыжего.
Рыжий – это иной герой и это совершенно другой вектор, идущий скорее против, чем в одну сторону с уральским поэтическим движением. По глубокому убеждению литературоведа Дмитрия Быкова именно уральская поэтическая школа с подчёркнутой трагичностью, с её желанием «упиться смертью» могла стать губительной силой для Рыжего.[Д.Быков; эл.рес]
В его стихотворении «Путешествие» Кальпиди предстаёт как образ губительный. Очевиден спор лирического героя. И неприятие Кальпиди как идеолога, направляющего мысли и творческих установок.
«…Читали наизусть Виталия Кальпиди.
И Дозморов Олег мне говорил: «Борис,
тут водка и икра, Кальпиди так Кальпиди.
Увы, порочный вкус. Смотри, не матерись».
Да я не матерюсь. Белеют пароходы
на фоне голубом в распахнутом окне.
Олег, я ошалел от водки и свободы,
и истина твоя уже открылась мне.
За тридцать, ну и что. Кальпиди так Кальпиди.
Отменно жить: икра и водка. Только нет,
не дай тебе Господь загнуться в сей квартире,
где чтут подобный слог и всем за тридцать лет…»[Рыжий; 202]
Здесь же проблема свободы и несвободы становится принципиально важной для нашего исследования.
Лирический герой молодых поэтов 2000-х – это хулиган. Он не мыслит заумью, его язык прост и лаконичен, потому и стих приближается к разговорной речи и в некоторых случаях становится верлибром (В. Кочнев).
В пермской поэзии Владимир Кочнев стал ярким представителем иного слова (отличного от того, что предлагает «Уральская поэтическая школа»). Владимир организовал литературную студию «Альбатрос», которую активно посещаю молодые пермские поэты, такие как Ярослав Глущенков, и Александра Шиляева.
Лирический герой Кочнева обращён к быту, и проживает самые обычные ситуации: от поступления в университет, до получения повестки в военкомат. Но отношение к этим реалиям у лирического субъекта отстранённое:
«господи пять лет как меня не трогали
я думал совсем отвязались» [Кочнев;18]
Лирический субъект-одиночка сознательно желает остаться закрытым, наедине с самим собой. Он сам по себе и сам в себе. Потому пространство, в котором он находится, резко сужается, порой замыкается на одной комнате.
Поиска традиции в 2000-е не осуществляется. Для лирического героя теперь важна не связь с предшественниками, а индивидуальное, личное.
Герой теперь не исключителен, он не имеет социальной и напряжённой образности, что есть у современных столичных авторов, таких как Андрей Родионов и Всеволод Емелин.
Герой всё больше не напоминает исключительную масштабную личность, как то было в 1990-х и продолжает быть у Кальпиди. Лирический герой 2000-х сосредоточен на внутренних переживаниях и обращён к обыденности.
Мы видим независимость уральских поэтов от Кальпиди в 2000-е.
Однако Кальпиди и сегодня обладает прекрасной репутацией и продолжает быть центральной фигурой в уральской поэтической жизни. Только теперь воздействуют не столько творческие факторы, сколько символический капитал [Бурдьё], которым для Кальпиди стала Антологии и вообще УПШ.
Развёрнутая полемика вокруг явления Уральской поэтической школы позволила многим авторам обратить на себя внимание и закрепить за Кальпиди символическую власть. Так Данила Давыдов в своих размышлениях об уральской поэзии замечает: «Кальпиди не столько предлагает видеть в уральской литературе “особый” регион, сколько борется с Центром за символический капитал, предлагая именно Урал считать “подлинным” Центром. Эта борьба позиционирований втягивает в себя поэтов, в том числе (а может, и особенно) молодых». [ Д. Давыдов]
Лирический герой Кальпиди превратился в культурного героя, стал своеобразным «властителем дум». Без него не состоялась бы УПШ, но мы понимаем, что без УПШ и АУП у Кальпиди не было бы такой репутации.
И действительно, развёрнутая полемика вокруг явления УПШ позволила многим авторам обратить на себя внимание. Но, если посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны, то очевидной становится направленность молодых авторов в другую строну. Это уход от масштабной личности. Это уединённость в своём мире. Это амбивалентность лирического героя – с одной стороны поэт, с другой – хулиган. Это не метафизика, а обращенность к обыденности.
Список литературы:
1. Богданов И. // Антология современной уральской поэзии. Т.1 [Электронный ресурс]. URL: http://www.marginaly.ru/html/Antologia_1/2_belikov.html (Дата обращения 13.04.2014)
2. Сидякина А. Маргиналы: уральский андеграунд: живые лица погибшей литературы. Челябинск, 2004. С. 158.
3. Колобянин А. Не стирай меня с листа // Вещь. Пермь, 2010. №2. С. 49 – 54.
4. Рыжий Б. С грустью и с нежностью // Оправдание жизни, 2004. С.451–454.
5. Дмитрий Быков. Рыжий // Блуд труда URL: http://mreadz.net/new/index.php?id=109990&pages=61 (дата обращения 29.03.2014)
6. Рыжий Б. Путешествие // Оправдание жизни, 2004. С. 201-202.
7. Электронная энциклопедия «Литература Пермского края XXI века». Пермь, 2013. [Электронный ресурс]
8. Кочнев. В. Маленькие волки. М., 2013. С.18-19.
9. Давыдов Д. Поколение vs поэтика: молодая уральская поэзия // Литература Урала: история и современность. Екатеринбург, 2006. С. 370.
*11 апреля 2014 года на филологическом факультете ЧГПУ проводился зональный молодежный научный семинар «Уральская поэтическая школа рубежа ХХ-ХХI вв. глазами студентов».
** Научная конференция по Уральской поэтической школе (движению) состоится 24-25 сентября в Екатеринбурге.
ФОТО: Марина Волкова
Еще работы студентов:
Бытовое и бытийное в поэзии Б. Рыжего («Благодарю за всё…»)
Антитеза «город-деревня» как прием создания литературной маски в поэзии Антона Бахарева-Чернёнка
Театральный код в стихотворении Евгении Рябининой
