Что значит Мандельштам для вас?

Что значит Мандельштам для вас?Что значит Мандельштам для вас?
— Выдающийся поэт, правда, слишком погружённый в поэзию, чтобы стать очень большим поэтом. Последнее — не существенно, т.к. для меня Мандельштам — это такой многоуровневый полигон, что значительнее индивидуальной масштабности.

Каким вам видится его след в сегодняшнем дне русской поэзии — и у каких авторов конкретно?

— Мандельштам принадлежит к тем художникам, которые готовы к органическому растворению в комбинационной поэтике. Он без труда образует молекулу, например, такую: Мандельштам-Имярек-Заболоцкий-Щипачёв=Имярек. Таким образом, он может быть встроен практически в любую генетическую цепочку. И это замечательно. (К слову, Бродский такой готовностью не обладает.) Другими словами: любой художник может без потерь (да что там без потерь — с ощутимым прибытком) «взять на прикус серебристую мышь» Осипа Эмильевича. А это уже процесс — приращения культурного опыта, пусть даже просто через его расширение. Про молодых авторов не скажу, поскольку порог моей компетенции тут довольно низок. Что же касается уже реализовавшихся поэтов, то в этих «коктейлях» растворён такой список ингредиентов, что выделять один можно, но не правильно. Молодёжь же в основном пока (как и полагается) примеряет мимику, а не концепт.

Можно ли выделить какие-то отдельные его тексты, наиболее для вас значимые?

— Для меня значим сам образ Мандельштама, который сложился в моей «картографии» как один из ориентиров пути русской поэтической мысли, а это исключает пристальное разглядывание «ювелирки» в шкатулке любой его книги.

Обязаны ли вы чем-либо Мандельштаму в вашей собственной поэтике?

— Безусловно. Как положительным, так и апофатическим аспектами моей личной определённости. Но сейчас для меня существенно другое. Именно Мандельштам помог мне обнаружить очень важную поэтическую данность: индивидуальная поэтика часто создаёт механизм описания несуществующего мира. То есть методика его описания, проговаривания уже есть, а сам этот мир ещё не создан или не обнаружен. Ну, например, Андрей Платонов создал модель описания мира, обнаруженного через годы Юрием Мамлеевым. Как Мамлеев воспользовался «инженерными» решениями Платонова — другой вопрос. Так вот, мне кажется, что Мандельштам создал свою поэтику, но не обнаружил мир, который она могла бы описать. Нет, тут я всё-таки не совсем прав. Его, Мандельштама, модель описания была настолько пластична, что этот мир иногда прорывался через неё. Это видно по устойчивому набору персонажей. Кстати, наличие этих «поэтических персонажей» — один из признаков существования этого необнаруженного, но частично обнаруживаемого мира. Вы знаете, путешествие бессмысленно, если не завершено. Но в этой бессмысленности такая бездна надежд, которые иногда могут перевесить смысл».

Виталий Кальпиди, журнал «Воздух» №3-4 за 2015, http://www.litkarta.ru/…/i…/2015-3-4/mandelshtam/view_print/


Добавить комментарий