Кто же, если не «Кукумбер»?

Кто же, если не «Кукумбер»?
(интервью редактора самого непредсказуемого детского журнала)

Вы любите огурцы? Понятное дело, вы сразу подумали о тех, что с пупырышками зеленых, свежих с грядки или хрустящих малосольных из запотевшей банки! А если перед вами необычный огурец, живой и с характером? Он разговаривает, даже пытается петь, вздыхает, пускает слезу и в тот момент, когда его готовы пожалеть, этот проказник вдруг убегает, и только эхо доносит его веселый смех…

«Я вижу, вы удивлены…
что это не папье-маше,
не ластик на карандаше,
не зонт от солнца, не сырок,
и не на память узелок,
и не косяк холодных скумбрий…
Так кто же, если не Кукумбер?»*

«Кукумбер» – это «калька» с английского слова cucumber, что в переводе означает огурец. И именно так называется учрежденный в 2001 году московским городским фондом поддержки школьного книгоиздания литературный иллюстрированный журнал для детей.
Идея журнала принадлежала писателю Виктору Меньшову, и была с воодушевлением подхвачена поэтом, переводчиком Диной Крупской. Они и есть «папочка» и «мамочка» «Кукумбера». А Евгений Александрович, главный редактор «куста» журналов «Наша школа», «Ларец Клио», «Путевой журнал», стал «добрым крестным» этого столичного журнала для детей.
Сейчас Дина Крупская — выпускающий редактор «Кукумбера». Она подбирает всю текстовую часть журнала.

— Скажите, Дина, почему «Кукумбер», а, например, не «Петрушка», «Баклажан» или «Перчик»?

— Действительно, Перчик – отличное название, и вполне даже подошел бы для такого журнала. Но Кукумбер – не просто огурец, он — хитрое, непростое существо. Он любит подшутить, пошалить, и вместе с этим бывает очень серьезен и вдумчив. Кукумбер – герой стихотворения Пола Уэста, которое я перевела очень давно, и мы с Виктором решили, что он — подходящий персонаж, и журнал будет на него похож характером.

— Взрослые журналы пугают своих читателей страшилками, печатают разные новости и фотографии красивых девушек, рассказывают хорошо забытые анекдоты, а также учат людей тому, что они и так хорошо знают. А что считает для себя главным журнал «Кукумбер»?

— Показать литературу и жизнь во всем многообразии, сказать, что есть вещи, над которыми можно и нужно шутить, а есть вещи серьезные, и даже горькие и страшные, о которых тоже надо говорить напрямую, искренне, не обходить их.
Конечно, все знают, что надо быть добрыми и щедрыми, уважать и не обижать друг друга, но как это сделать, если жизнь – довольно жестокая, сложная штука, и в мире детей жестокости еще больше, они ведь еще плохо понимают, что такое боль других, они ее еще не чувствуют как свою. И хуже умеют переносить ее и прощать.

— «Кукумбер» публикует рассказы и стихи, дружит с разными авторами – знаменитыми, неизвестными, умными, весёлыми… Кого вы больше любите: поэтов, писателей или художников? Бородатых или усатых, старых или новых, в шляпах или юбках, брюнеток или блондинов?

— Ой, я вообще люблю людей, всяких. Люблю вдумываться в них, вслушиваться, вглядываться. Пытаюсь понять, как они мыслят. Люблю мудрых стариков, которые говорят, что они мало понимают в жизни, и взъерошенных юнцов, которым кажется, что они уже страшно умудренные. Люблю наблюдать, куда человек растет, в какую сторону развивается. Люблю сонастроиться с ним, попытаться посмотреть на мир его глазами.
Потому что каждый создает собственную реальность, свой язык, и видит совсем не то и не так, как я. Слушаешь – и как будто заглядываешь в параллельный мир, которого сам ты не видел. Вот это настоящее богатство, которое не приходится ни отвоевывать, ни выпрашивать, ни добывать хитростью, им все делятся с радостью.

— В журнале много замечательных рисунков и даже настоящих картин. Где вы их берёте: сами выдумываете из головы и заставляете рисовать своих детей? Ходите по вернисажам и картинным галереям и перерисовываете все хорошее? Запираете в редакции знакомых художников и не кормите их, не выпускаете из помещения, пока они не сдадут свои рисунки?

— Всем этим выше перечисленным занимается наш главный художник Анна Полякова. Боюсь, к крайним мерам ей тоже порой приходится прибегать. В редакции, куда я захожу нечасто, поскольку работаю дома, мне доводилось встречать запертые двери, а что там, за этими дверями, происходит, я могу только гадать.

— Разрешается ли взрослым читать журнал «Кукумбер»?

— Я видела, как взрослые его читают, — взахлеб. Я ведь его для себя делаю, на свой взрослый вкус, чтобы мне самой было интересно.

— Чему журнал учит детей? Прививает ли читателям хорошие манеры или учит человека валять дурака и делать вид, что он занят чем-то важным?

— Валять дурака надо, как же иначе, кого же еще валять. А вот учить – не уверена, что надо. Должна ли литература учить? А будет ли она тогда литературой? Правила дорожного движения – литература? А правила хорошего тона? А если их умело зарифмовать? Нет ничего бесполезнее дидактики, когда в лоб говорят, как надо поступать, как не надо. Это годится разве что для дрессировки собак — Фу! Нельзя!
Каждый человек открывает мир заново, и научить его может только собственный опыт во всем, а не чужой, он все должен пощупать, попробовать, испытать на себе. Пока я не поступлю плохо, пока не получу «ответ вселенной», не пойму его, я не пойму и того, что поступил плохо.
По моему мнению, литература должна показать, что человек со своими бедами, глупостями, обидами и разнокалиберными чувствами не одинок в этом мире, чтобы он узнавал себя, собственные сложные переживания.
Ребенку нужно верить, что любому «плохо» на смену обязательно придет «хорошо», ничего безнадежного нет, все поправимо. Надо говорить о тонких вещах, не лобовых. Тогда это литература. Тогда это мастерство писателя.

— Сколько детей в возрасте от 9 до 13 лет за один учебный год, читая журнал «Кукумбер» в общественном транспорте, проехали свои остановки и опоздали в школу?

— Надеюсь, что много. Прилагаю к этому все усилия, да простят меня учителя.

— Можно ли читать журнал «Кукумбер» в школе на уроке физики под партой или только перед сном под одеялом с фонариком? А если сосед по парте не читал последний номер, то надо ли рассказывать ему, что там интересного, прямо на первом уроке, или лучше дождаться урока литературы?

— Рекомендуется, конечно, практиковать оба варианта — и под партой, и под одеялом с фонариком. Однако я в детстве предпочитала второй. Хотя и первый хорош остротой ощущений. Боюсь, что всю физику я таким макаром и прочитала. Ничего теперь не понимаю в электричестве. А с другом делиться, конечно, надо сразу, пока не остыло!

— Журнал печатает работы юных поэтов и писателей. Может ли такой литератор рассчитывать на поблажки учителей и освобождение в школе от уроков для того, чтобы написать стихотворение или рассказ?

— Если человек уже поэт или писатель, то ему уроки не помеха. Он все равно не слышит учителя, если его посетила в этот момент муза. Пусть пишет во время уроков, вырабатывает помехоустойчивость, нечего ему создавать тепличные условия для творчества.

Сколько чашек кофе выпивает главный редактор журнала, когда готовится очередной номер? Сколько капель валерьянки выпивает выпускающий редактор за месяц?

— Мне выпало счастье иметь дело с прекраснейшей материей, изобретенной человечеством – с художественным словом. К ней надо прислушиваться, уважать ее, поспешность и невнимательность могут погубить всю хрупкую постройку.
В каждом номере одно произведение сплетается невидимыми корешками с другим, каждый номер сам себя выстраивает, нужно только вовремя помогать сказкам, рассказам и стихам находить друг друга в многоголосом нестройном хоре произведений, с нетерпением ждущих своей очереди, своего места.
Это работа настолько радостная, что в процессе нее, не в силах сдерживать эмоции, я начинаю звонить авторам и говорить, какие они чудесные писатели и как я их всех люблю. И так каждый раз. Это же счастье! Хотя, конечно, и волнение – вдруг получится плохо, вдруг не оживет новорожденный номер, не задышит.

— Какую сумму выплачивает бухгалтерия редакции стекольщику, который вставляет стёкла в окна редакции, разбитые авторами, которых вы отказались публиковать?

— Да, стекольщик – наш частый гость, отказывать, увы, приходится. Но это не я такая привередина, а сам Кукумбер, это все он, злодей.

— Часто ли кукумберцы ходят в лес, загадывают загадки, делают всё выворот-нашиворот и встречаются с космическими пришельцами?

— Честно? Не просто часто – они, кукумберцы, вообще исключительно этим и занимаются по жизни.

— Добирается ли журнал «Кукумбер» до Чукотки? Любят ли «огурцы» в Белоруси, Украине, Казахстане? Дружат ли с «Кукумбером» англичане, американцы и другие иностранцы?

— Они бы все и рады дружить, да усики у нашего Огурца коротки, хоть и вьются исправно, и тянутся изо всех силенок.

— Очень личный вопрос (по секрету): Скрывались ли Вы, вместе с Лениным в Разливе? Знакомы ли Вы с героем гражданской войны Чапаевым? Если нет, то имеются ли у Вас дети и чем они занимаются?

— Неужто вы меня узнали? Опять маскировка подвела. А про детей вы и сами знаете, вы же в начале уже называли меня мамочкой Кукумбера.

— Где достать журнал «Кукумбер», если в магазине его купить невозможно: Заявиться в редакцию журнала и потребовать свое, законное? Устроить скандал в школьной или районной библиотеке? Сэкономить: папам — на сигаретах, мамам — на косметике, детям — на компьютерных играх и кино — и подписаться на журнал в почтовом отделении?

— Все описанные средства хороши и законны и, более того, желательны. Еще можно заказать журналы и книги через наш сайт http://www.kykymber.ru, и вам пришлют все, что попросите. А кто жалуется, что не может достать, вот мой совет: ХОТИТЕ СИЛЬНЕЕ!

* — из стихотворения Пола Уэста «КУКУМБЕР», перевод Дины Крупской.