***
Ко мне приходят палиндромы
в осоловелом полусне,
приподнимая полы дрёмы,
белея, как на поле снег.
И в этой тишине болотной,
где вьюг сплетенья воздух вьют,
я чувствую наоборотной
чужую смерть и жизнь свою.
И вылетают свойства жанра
в неотвратимую трубу
от лихорадочного жара
на выцветшем крахмальном лбу,
на коем вырастают капли,
как скорбная вода адов,
и сопли падают, как цапли
вокруг задёрнутых прудов.
В глазах катаются рубины,
и новый день уже почат,
в нём ветки серые рябины,
как кости рыбины, торчат.
И, в ткани утренней и бренной
дорожку взгляду прорубя,
я потопчусь, и подобрею,
и подберу к себе себя.
(«Урал» №4-2016 http://magazines.russ.ru/ural/2016/4/kogda-ty-glyadish-na-menya.html)
* * *
Отнестись к стиху как к чиху
или кашлю, например,
словно к спичечному чирку —
то есть к жесту без примет.
Отнестись к стиху как к вздоху,
как к предсонному зевку,
как к обстенному гороху,
к потолочному плевку,
к незатейливому всхлипу,
что взрывает в горле слизь…
Как к преджизненному хрипу —
хорошо бы отнестись.
* * *
Я вышел в мир, как на уборку леса,
а ухожу, в губах лелея тьфу,
свердловский снег хрустит туберкулезно,
и мечутся троллейбусы в тифу.
И стих, рожденный залегать под жанром,
прозрачный карст крушит взрывной волной,
но не дается пламенным пожарным,
брандспойты ртов сбрюхатившим слюной.
Пора, мой друг… и, намахнув торопко
очередной сомнительный раствор,
я отвалюсь в какой-нибудь Торонто,
как Свидригайлов — в злое баловство.
Останутся небритые страницы
и будут выть, как человек и зверь
в глухой попытке самоустраниться
из всех квадратов, видимых извне.
Ах, что нам смерть? — сухой несвежий образ,
которым я, как бородой, оброс,
висит она, ужом невинным кобрясь, —
досадлива, как уличный опрос.
Я отвечал и получил подарок —
в льняных сугробах просыпаться в шесть,
и видеть, как рассвет — слепой подранок —
картонную зализывает шерсть,
и засыпать — не посвященным в тайны
межляжечного кроя лживых лож,
не обделенным силою витальной,
но слившим все в божественную дрожь.
Вот так бы и отчалить — при параде,
под тихий свет торшерного копья,
и пусть другого парня лихорадит,
такого же хорошего, как я.
(«Дети Ра» № 5-2016 http://magazines.russ.ru/ra/2016/5/po-tonkomu-ldu.html)
* * *
Насквозь трахею прослезив
холодными слезами, снова
толкает маленький Сизиф
по горлу каменное слово.
Оно срывается вовнутрь
и, грохоча по диафрагме,
выстукивает: «Не ревнуй
меня к молчанью. Ты не враг мне».
А в мире — тишь. Над гладью крыш
кирзой обтянутые звезды…
Сказать пытающийся лишь
царапнет странным звуком воздух,
и эхо стукнется — об рельс
трамвайный иль о ворс ковровый.
Но вечности уже в обрез:
кати, мой маленький, по новой.
(«Звезда» № 6-2017 http://magazines.russ.ru/zvezda/2016/7/stihi_4.html)
Из проекта «Легкая кавалерия»
«Мне представляется, что основной проблемой современного поэтического процесса является тотальная размытость критериев, абсолютное отсутствие смыслоразличительного высказывания, хотя бы претендующего на авторитетность и конвенциональность. Плюрализм, доведенный до абсурда, до какого-то жутковатого гротеска, привел к тому, что право на существование имеет как бы все. Но у самой поэзии, понимаемой как язык в его предельном проявлении, всегда были очень жесткие фильтры».
(«Новая юность» №2-2018 http://magazines.russ.ru/nov_yun/2018/2/legkaya-kavaleriya.html)
Из интервью Юрию Татаренко «ПОЭЗИЯ НЕ ДЛЯ СТАДИОНОВ!»
« Поэзия – язык в его предельном воплощении, в его лучшем состоянии. А язык – самоорганизующаяся и саморазвивающаяся система. Так что поэзия бессмертна».
(«Литературная Россия» https://litrossia.ru/item/konstantin-komarov-pojezija-ne-dlja-stadionov/)
Из интервью Дмитрию Бирюкову ««Отказ от поэзии – самоубийство!»
«Первое правило поэта – можешь не писать, не пиши. Когда я долго не пишу стихов, то чувствую физическое умирание. А когда я долго не пишу что-то научное, то все остается в порядке вещей. Я занимаюсь еще и критикой, пишу о стихах, но если отказ от этого не губителен, то отказ от поэзии – самоубийство».
(Академия новостей. https://academ.info/news/21438)
Из интервью Алексею Смирнову «В России жить не скучно»
«Они (стихи – ред.) делают людей лучше в том смысле, что ломают инерционное, автоматизированное мировосприятие. Если человек способен чувствовать, он волей-неволей понимает, что помимо нашей трёхмерной реальности есть другие измерения. Поэзия – это инструмент внутреннего освобождения человека».
(Аргументы и факты. Урал. http://www.ural.aif.ru/society/1310702)
В проекте Uralit. Блоги. Константин Комаров
«Поэзия всегда искала ответы на предельные вопросы бытия…. Что есть жизнь, что есть смерть, что есть любовь, что есть сама поэзия…»
https://www.youtube.com/watch?v=gHrjaAnw_Pg
***
Наплевать, что слова наплывают
друг на друга в усталом мозгу.
Обо мне ничего не узнают,
если я рассказать не смогу.
Но не в этом ирония злая
задыхания строк на бегу:
о тебе ничего не узнают,
если я рассказать не смогу.
Снова рифмы морскими узлами
я в бессонные строфы вяжу.
Ни о чём ничего не узнают,
если я обо всём не скажу.
(Агентство ярких новостей https://momenty.org/advice/i171726/ )