Новости (страница 3 из 17)

РПР-2016

«Русская поэтическая речь – 2016. Аналитика: тестирование вслепую». ГЛАВА № 6
Нина Владимировна Барковская. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-nina-barkovskaya/ Читать далее →

РПР-2016

«Русская поэтическая речь – 2016. Аналитика: тестирование вслепую». ГЛАВА № 5
Сергей Борисович Шустов. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-sergej-shustov/ Читать далее →

РПР-2016

«Русская поэтическая речь – 2016. Аналитика: тестирование вслепую». ГЛАВА № 4
Марина Викторовна Загидуллина. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-marina-zagidullina/ Читать далее →

РПР-2016

«Русская поэтическая речь – 2016. Аналитика: тестирование вслепую». ГЛАВА № 3
Марина Петровна Абашева. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-marina-abasheva/
Мария Викторовна Куриленко. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-mariya-kurilenko/
Екатерина Васильевна Дружинина. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-druzhinina-ek/
Анастасия Мутовкина. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-anast-mutovkina/
Марина Дмитриевна Окунцева. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-marina-okunceva/ Читать далее →

РПР-2016

«Русская поэтическая речь – 2016. Аналитика: тестирование вслепую». ГЛАВА № 2
Сурен Тигранович Золян. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/suren-zolyan/ Читать далее →

РПР-2016

«Русская поэтическая речь – 2016. Аналитика: тестирование вслепую». ГЛАВА № 1
Александр Александрович Кораблев. Подробнее: http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-aleksandr-korablev/ Читать далее →

ГЛАВА № 115

Борис Херсонский, поэт, публицист, переводчик. 22 книги. Живет в Одессе. http://www.litkarta.ru/ukraine/odessa/persons/khersonskiy-b

ГЛАВА № 115

На любой вопрос правильным будет ответ «Да», а неправильным – «Нет». Но хитрость в том, что не всегда на вопросы надо давать правильные ответы. Вопросы и ответы живут в разных вселенных и не нуждаются друг в друге.

Перечисление

звезда в прорехе меж туч, прямой космический луч,
что пронзает землю стальною иглой насквозь,
пророк в колеснице, едущий среди грозовых туч,
товар под прилавком, краденое под полой,

крыса в подполье, скребущая по ночам,
ворона на ветке, что криком встречает рассвет,
больная старуха, таскающаяся по врачам,
преступник в розыске, лишённый особых примет,

человек предместья, лишённый всяческих прав,
владыка на троне, лишённый сердечных мук,
в спичечном коробке набор наркотических трав,
подросток из лучшей семьи, который отбился от рук,

его подружка, почти что девственна, но
только почти, и кто им доктор, и кто им судья,
два билета в последнем ряду на последний сеанс в кино,
толстый поп и тщедушная попадья,

огонёк на стебельке церковной свечи,
глубокий подвал и высокий чиновный зал,
святой Иоанн, прижавший палец к губам – молчи!
навек замолчи, ты уже всё сказал.

* * *
Здесь быть могла купальщица нагая,
настолько берег в этот час пустынен,
и мрак ночной, её оберегая,
сиял бы – беспросветен и невинен.

Здесь мог бы быть, не здесь, немного выше,
прекрасный город с белой колоннадой,
дома с телеантеннами на крыше,
собор, что возвышается громадой

на площади, и памятник тирану,
и даже двум, сидящим на скамейке,
здесь мог быть пёс, зализывавший рану,
и злой алкаш, сбежавший от семейки,

каштаны вдоль центрального проспекта,
пустой трамвай, нелепая скульптура,
путеводитель на манер конспекта,
театр и публика – она, известно, дура.

Здесь мог быть байкер, испытавший мощность
своей машины – смерть другим машинам!

Но, отвергая всякую возможность,
идёт реальность берегом пустынным.

* * *
расставить точки над «и»,
разбавить водой вино,
дерзайте, дети мои,
жизнь – это немое кино.

звуки тут ни к чему.
хорошо, что мир онемел.
герасим топит муму,
бледный, как школьный мел.

собачка живёт на дне,
ей шепчет на ухо плотва
о злобной барской родне,
которая чуть жива.

тут рядом налим и сом,
премудрый пескарь в песке,
муму, мы тебя спасём
и спрячем в подводном леске.

ты будешь русалкой собак,
ты рыбий хвост отрастишь,
но не расскажешь, как
звучит подводная тишь.

* * *
без лишнего личного напряжения
трёхмерные люди несут над собою
двумерные скверные изображения
вождей основоположников павших героев
им что-то кричат с трибуны они отвечают ура
и это движение
массы мимо трибуны бесконечно бесстыдно и рожу состроив
машет рукой тиран всё это было вчера
и будет завтра и с каждым годом всё круче
и будут песенку петь что над городом встали тучи
и в воздухе пахнет грозой и повержена немчура

* * *
приравняли к штыку перо, тычут им в животы,
разинуты рты, на языке привкус бессмыслицы и пустоты,
выйдешь в тёмную ночь и в степь, там разбойничий посвист пуль,
посмотришь милой в глаза, а там – абсолютный нуль.

пойдёшь на танцульки голодный в центральный парк –
там фонарь качается, там стрекочут вечные прялки Парк.
там борьба за самку, там из носу кровь – вся любовь,
варианты – разбита губа, рассечена бровь.

пойдёшь к гадалке, она разложит карты Таро,
расскажет тебе пророчество, оно, как пальто, старо,
нафталином пропахло, в нём моль проела дыру,
думаешь, скоро умру – и как мышь в нору.

пойдёшь на концерт, ты – мёртвый, а звук – живой,
валторны и трубы фальшивят наперебой,
бархат кресел протёрт, в кармане лежит номерок,
отмотала музыка ей положенный срок.

выйдешь к Волге, чей стон раздаётся, душа, не стони,
выйдешь к небу, а там свечные ночные огни,
выйдешь из лесу в лес, что ещё темней, чем тот,
из которого вышел, а там – Древо Жизни растёт.

* * *
тарантелла всего лишь реакция на укус
паука который обычно спокойно сидит в норе
танцуй итальянка в ошейнике пёстрых бус
день густой как смола на прогретой вишнёвой коре

пейзаж городской тяжелей золотой парчи
простор голубой над кудрявой твоей головой
танцуй итальянка танцуй каблучком стучи
скачи по брусчатке по улице мостовой

карминные стены и ставни на каждом окне
мементо мори вмурованы обломки надгробных плит
танцуй итальянка крутись как саламандра в огне
все тело печёт но нет ничего не болит

я бы тоже сплясал я тот же клоун фигляр
уличный музыкант скрипач виолончелист
бросайте монетки в открытый чёрный футляр
пусть звон монетки сольётся со звоном монист

танцуй итальянка тебе подпоёт аполлон
с тобою станцует хромых аонид синклит
мадонны глядят на тебя с высоты античных колонн
паук сидит в норе хелицерами шевелит

* * *
прожектор легко разрезает небосвод пополам
на бесконечность и бесконечность какая
из двух беспросветнее вовек не вычислить нам
тем более если жить страстям во всем потакая

самолёт или ангел точка в широком луче
на какой пограничной заставе источник линейного света
нет ни страха в жертве ни ярости в палаче
всё одна механика и наша песенка спета

уж такая песенка такой знакомый мотив
закроешь глаза и увидишь мелькание киноплёнки
на запасном пути бронированный локомотив
бабу с ведром у водопроводной колонки

всю славную горе-громаду наших полезных дел
пирамиду из тел спортсменов на баррикадах
все толпы на площадях весь блатной беспредел
все огоньки на свечах на болотах и на лампадах

в луче прожектора самолёт превращается в цель
поднимаются вверх стволы винтажных зениток
луч прожектора это в копилке вечности щель
брось туда монетку не скупись невелик убыток.

* * *
повторение пройденного вот что нам задали на дом
а мы и не знали что пройденное неповторимо
за церковным фасадом к кладбищенским тихим оградам
воспоминания тянутся но забвение неодолимо

ни веночков бумажных оставшихся с прошлого года
ни листвы прошлогодней ни прошлогоднего снега
обстоятельства пришлого времени обстоятельства среднего рода
ни мужского ни женского ни альфа тебе ни омега

кладбищенские аллеи широки но непроходимы
безразмерная вечность затянута мутною пеленою
души всегда бессловесны как советские мимы
душа к чему эти жесты поговори со мною

но не с кем ей говорить вот и летит безответна
но не в кого ей воплотиться вот и летит бесплотна
она ни на что не похожа вот и летит неприметна
и жизнь её беспроблемна и наша жизнь тягомотна

и сон наш прерывист и чуток а сон её непробуден
он неподвластен ни блаженству ни вечным мукам
звонарь ударяет в колокол шаман ударяет в бубен
но душа летит безответная равнодушная к этим звукам

* * *
о участь памфлета античных времен
не против идей а против имен
вот пишет Иосиф дрожи Апион
вот пишет Платон трепещи Гераклит
на форуме диком средь белых колонн
стоит комиссар рядом с ним замполит
закон аналитики прочный закон
квадрига по римской дороге пылит

так бричка по русской дороге гремит
доедет ли то колесо до Москвы
и головы кругом и сердце щемит
и ропот молвы словно шелест листвы
стоит философии прочный каркас
что очередь у сберегательных касс
но деньги уплыли об этом ли речь
поскольку и речь невозможно сберечь

и вербум хистерикус в горле комок
и слёзы наполнили слёзный проток
привет поколенье марксистских утех
большая тетрадка конспект на троих
старания курвам и курам на смех
осмеянный насмерть размеренный стих
как чёрные семки в газетный кулёк
дорога длинна но конец недалёк

Опыт прочтения

О Главе № 115 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 19, 20, 37, 80, 95, 134, 170, 269, 272, 352, 357, 372, 417, 588, 611, 642.

Отзыв № 1:
Емельянова Наталья, 2 курс филфак ПГГПУ, Пермь

* * *
прожектор легко разрезает небосвод пополам
на бесконечность и бесконечность какая
из двух беспросветнее вовек не вычислить нам
тем более если жить страстям во всем потакая

самолёт или ангел точка в широком луче
на какой пограничной заставе источник линейного света
нет ни страха в жертве ни ярости в палаче
всё одна механика и наша песенка спета

уж такая песенка такой знакомый мотив
закроешь глаза и увидишь мелькание киноплёнки
на запасном пути бронированный локомотив
бабу с ведром у водопроводной колонки

всю славную горе-громаду наших полезных дел
пирамиду из тел спортсменов на баррикадах
все толпы на площадях весь блатной беспредел
все огоньки на свечах на болотах и на лампадах

в луче прожектора самолёт превращается в цель
поднимаются вверх стволы винтажных зениток
луч прожектора это в копилке вечности щель
брось туда монетку не скупись невелик убыток.

Стоит заметить, что первая строфа и последняя свидетельствуют о кольцевой композиции, так как «прожектор» манипулирует пространством. Отсутствуют знаки  препинания, что дает нам вариативную интерпретацию текста. В данном стихотворении автор играет с понятием пространства. Все стихотворение буквально пронизано линейным светом. Бесконечность в принципе имеет цельность, которую не нарушить – в этом и смысл бесконечности. Но здесь их две. Учитывая, что это пространство небесное, то параллель идет с раем, потому что автор говорит: «какая
из двух беспросветнее вовек не вычислить нам
тем более если жить страстям во всем потакая
», — то есть, грешный человек не узнает ответа на этот вопрос. Пограничными точками в этой небесной прорехе становятся ангел или самолет. Не случайно эти два слова рядом. Когда есть предчувствие трагедии, то человек начинает обращаться к всевышним силам, в том числе и к ангелу-хранителю. Но «нет ни страха в жертве ни ярости в палаче». Человек настолько беззащитен, что «всё одна механика и наша песенка спета». На мой взгляд, здесь говорится об авиакатастрофе. Появляется мотив жизни и смерти. Например,  говорится о том, что «закроешь глаза и увидишь мелькание киноплёнки» — вспоминаются моменты жизни: «знакомые мотивы»,  «бронированный локомотив», «баба с ведром у водопроводной колонки». Предпоследняя строфа является неким криком души. В сравнении с предыдущими образами, здесь изображаются ужасные картины с помощью градации: от бытовой жизни  к смерти.   Возможно, здесь имеет месть быть и завуалированный укор в плане политики в стране: «пирамиду из тел спортсменов на баррикадах
все толпы на площадях весь блатной беспредел
все огоньки на свечах на болотах и на лампадах»
. Зная время написания данного произведения, думаю, можно было бы соотнести с какой-то трагедией, потому что представляется конкретная ситуация. Все проясняется в последней строфе, где самолёт становится целью, как прожектора, так и зениток – техники, которая может оборвать жизнь человека по щелчку (возможно, это имеет историческую мотивировку). А прожектор рассекает не только пространство, но и время: «луч прожектора это в копилке вечности щель». Самолет пропадает в итоге и в пространстве, и во времени, унося с собой жизнь. За счет жесткой геометрии в стихотворении создается ощущение, что вот-вот что-то тебя кольнет, проткнет, уничтожит: «разрезает небосвод пополам», «точка в широком луче», «пирамиду из тел». Все поддерживается военной атрибутикой: баррикады, зенитки, бронированный локомотив. «Брось туда монетку не скупись невелик убыток», — монеткой символизируется время. Получается, что наша жизнь бессмысленна и не так ценна сама по себе (либо в понимании автора, либо в понимании того, к кому обращается).

 

Отзыв № 2:
Киршина Мария, 2 курс филфак ПГГПУ, Пермь

Отзыв на стихотворение «повторение пройденного вот что нам задали на дом»

Стихотворение выбрано мной потому, что привлекает своей пунктуацией, вернее её отсутствием (как и во многих стихотворениях автора — очень необычная пунктуация). Поэтому и анализ хочется начать с синтаксического уровня, структурного анализа.

Как известно, знаки препинания нужны, чтобы придать ритм, расставить акценты, разделить мысли. Здесь же их нет и каждый человек прочитает расставив свои знаки препинания мысленно. Также из-за их отсутствия читается на одном дыхании, очень быстро. Как будто очень-очень торопишься и нельзя нигде останавливаться. И сначала кажется не понятным что к чему из-за такого подхода.

Вчитываясь, понимаешь, что первая половина стихотворения (причём ровно половина,  ход повествования меняется на середине 3 строфы) – кладбищенский пейзаж. Рассуждения о неповторимости пережитого, воспоминаниях и забвении сразу задают печальное настроение. Неповторимость пережитого подчёркивается, что даже прошлогодние предметы на кладбище уже отсутствует. Всё исчезает, когда-то исчезнет всё, постигнет забвение, а вместе с ним и вечность. При прочтении возникает навязчивая мысль, что смерти всё равно – мужчина или женщина, молодой или старый – всё, что останется – немного воспоминаний людей, которые однажды также постигнет забвение. Вторая половина – рассуждение о человеческой душе. Противопоставление души и человека. Как спокойна, вечна «жизнь» души. Ей уже всё равно – при том одинаково безразлично на всё. Забвение и вечность здесь как синонимы. Ты забудешь обо всём и о тебе со временем тоже. Твоей душе будет всё равно, она ничего не помнит, но она вечна. Большое количество отрицательных частиц убеждает в том, что душа не останется в теле, но и не покинет этот мир – как говорится, ни туда-ни сюда.

Лирический герой идёт по этим кладбищенским аллеям и подмечает для себя всё детали, которые изменились за год, что его здесь не было. Может, год назад его покинул близкий человек и, придя на кладбище, нахлынули воспоминания, а также настигло понимание, что ничего уже не вернёшь «пройденное неповторимо». Возможно, он возвращается сюда из года в год и понимание жизни приходило к нему постепенно.

Если говорить о хронотопе: можно сказать про место – кладбище. Куда сложнее сказать про время, время отсылает в прошлое «прошлогодний снег», «прошлогодняя листва». Я бы сказала, что время растянуто в вечность. Неважно когда в масштабах «безразмерной вечности».

Стихотворение – явное рассуждение о жизни после. Есть ли она и жизнь ли это? Учитывая явную антитезу души и человека возникают сомнения – жизнь после смерти человека самого со всеми воспоминаниями или жизнь его души, которой уже всё равно? Душа как нечто вне сознания, познаваемая, неосязаемая. Душа не слышит и не понимает проблем бренного человеческого мира. Возможно это связано с тем, что после смерти попадает в другой мир. И из нашего мира с тем невозможно связаться никакими ритуалами. Это разные уровни коммуникации, и этот барьер невозможно преодолеть.

Возвращаясь к синтаксическому уровню – авторские знаки препинания, точнее их отсутствие, думаю, объяснить можно следующим образом: жизнь настолько быстротечна, что нельзя нигде останавливаться, нужно идти вперёд, пока можешь. Ничто не повторяется, жизнь вокруг меняется очень быстро, то, что было ещё вчера — сегодня уже кануло в Лету. Так и жизнь души – она «носится» по этому миру беспечно и вечно, ей всё равно, потому и нигде не остановится.

Также хочется отметить своеобразие метафорики данного текста. Встречается очень много «школьной» лексики. Что наталкивает на мысль о том, что жизнь – это тоже школа. Школа, в которой смешиваются все категории, в которой ищутся принципы познания жизни. Ведь каждому из нас хочется знать кто он, зачем он и для чего он. Вплетая это в общую картину стихотворения, задаёшь вопрос – кто я? Только тело или ещё и душа?

Проживая школу жизни, каждый человек понимает, что в пределе – смерть. Как бы ты не пытался согреть воспоминания о чём-то нужном, важном – забвения не избежать. Забвение прорастает непроходимость кладбищенских аллей.

Быстрота жизни, быстрота смерти, быстрота жизни после смерти. Жизненный цикл непрерывен, но очень быстротечен и думается о том, что каждый из нас маленькая крупинка в песочных часах мироздания, но в то же время каждый из нас вечная маленькая крупинка, которая не пропадёт насовсем.

 

Отзыв № 3:

Арина Сорокина,  Гагарина Валерия, 2 курсПГГПУ, Пермь.

ПРОЧТЕНИЕ текста Б.Херсо́нского

Бори́с Григо́рьевич Херсо́нский (28 ноября 1950, Черновцы, УССР) — украинский поэт, публицист и переводчик, пишущий преимущественно на русском языке, а также клинический психолог и психиатр. Кандидат медицинских наук. Херсонский последовательно выступает как сторонник украинской независимости, противник давления на свою страну со стороны России и жёсткий оппонент пророссийских сил внутри Украины.

Глава с произведениями Бориса Херсонского начинается со вступления: «На любой вопрос правильным будет ответ «Да», а неправильным – «Нет». Но хитрость в том, что не всегда на вопросы надо давать правильные ответы. Вопросы и ответы живут в разных вселенных и не нуждаются друг в друге». Это наталкивает на философские мысли, и вся подборка в целом соответствует этому настроению.

Заголовок «Перечисление». Первое произведение и вправду похоже просто на перечисление различных персонажей, реально существующих в обычной жизни (больная старуха, подросток, отбившийся от рук и его подружка, преступник) или каких-то других, вполне нормальных деталей (огонек свечи, ворона, крыса). Все это по отдельности не представляет особого интереса, но в целом дает мрачное и пессимистическое настроение. Во всех героях присутствует что-то отрицательное («больная старуха, таскающаяся по врачам, преступник в розыске, лишённый особых примет», «подросток из лучшей семьи, который отбился от рук, его подружка, почти что девственна, но только почти»). Этот факт объединяет всех персонажей, и вообще, они все будто наравне, автор стирает границы – любые – возрастные, социальные. Все ставится в один ряд: «огонёк на стебельке церковной свечи, глубокий подвал и высокий чиновный зал». В начале стихотворения есть образ «пророка в колеснице» — это пророк Илия. В христианстве считается, что он знаменует Второе Пришествие. Все персонажи стихотворения олицетворяют признаки приближения пришествия: оскудение веры и любви в людях, явление беззаконника, знамения на небе: «звезда в прорехе меж туч, прямой космический луч, что пронзает землю стальною иглой насквозь». Имя святого Иоанна в конце – отсылка к Иоанну Крестителю, который приходил в духе Илии и предшествовал Первому Пришествию Христа. Многие считают, что именно о нем и говорится в пророчестве, а не о пророке Илии. Однако, автор считает иначе: «святой Иоанн, прижавший палец к губам – молчи! навек замолчи, ты уже всё сказал».

Следующее произведение «Здесь быть могла купальщица нагая» также напоминает перечисление. Кроме того, в стихотворении присутствует анафора «Здесь», что указывает на место и время действия – здесь и сейчас. Перечисляются люди, которых можно встретить в любом городе, здания и построения, которые также есть в любом городе (памятник, собор, скульптура). Все это могло бы быть, «но, отвергая всякую возможность, идёт реальность берегом пустынным». Автор показывает, что могло бы существовать, и все это совсем не идеально: «памятник тирану», «здесь мог быть пёс, зализывавший рану, и злой алкаш, сбежавший от семейки», «пустой трамвай, нелепая скульптура», «театр и публика – она, известно, дура». Но, с другой стороны, делая что-то здесь и сейчас, можно воплотить планы, использовать возможность, и кто знает, может все выйдет лучше, чем это можно представить. В третьем стихотворении автор называет жизнь немым кино: «звуки тут ни к чему. хорошо, что мир онемел». Далее он проводит параллель с произведением Тургенева «Муму», однако собачка остается жива, пусть и под водой: «собачка живёт на дне», «муму, мы тебя спасём и спрячем в подводном леске». Возможно, это метафора современных людей, которые боятся говорить о многих вещах, хоть цензура и стала гораздо менее жесткой, чем в советское время. Автор на протяжении всей подборки говорит о проблемах советского времени и о том, что эти проблемы, по сути, никуда и не делись. И хоть «муму» и спрячется, но не расскажет «как звучит подводная тишь».

Стихотворение «без лишнего личного напряжения» является политическим. Автор отсылает нас к прошлому России, к «культу личности», говорит о вождях и не верит в то, что это изменилось. По его мнению, люди в нашей стране по-прежнему превозносят власть, безоговорочно доверяют правящей верхушке и считают, что все делают правильно и не нужно ничего менять. Также, он говорит о людях как о толпе, т.е. о коллективном разуме, где мнение одной конкретной личности не учитывается и господствует стадное чувство. Автор убеждён, что «массам» всё равно за что бороться. В строке «им что-то кричат с трибуны они отвечают ура» эта позиция очень ярко выражена. Автор избегает знаков препинания и заглавных букв. Это указывает на цикличность и бесконечность сложившейся ситуации. Движение «массы» никогда не кончится. Борис Херсонский также использует аллитерацию («…бесконечно бесстыдно и рожу состроив…»), чтобы усилить чувство нудной повторяющейся политической ситуации. Лирический герой уверен в том, что ситуация не изменится со временем. В строках «всё это было вчера /и будет завтра и с каждым годом всё круче» описывается цикличность политической тирании и народной беспомощности. Борис Херсонский негативно относится к обожествлению власти. В целом, настроение всего произведения довольно пессимистическое. Автор не верит в «светлое будущее», в какие-либо позитивные изменения в жизни страны и народа.

Следующее произведение, на первый взгляд, о бессмысленности жизни, поступков, окружающего: «на языке привкус бессмыслицы и пустоты», «посмотришь милой в глаза, а там – абсолютный нуль». Вся любовь может свестись к обычной драке, и больших доказательств не будет. Кроме этого, прослеживается образ судьбы: прялки Парк (Парки – богини судьбы в древнеримской мифологии), гадалка с картами Таро и пророчеством. Но пророчество старо, и герой к нему равнодушен. Он кажется мертвым, даже по сравнению с фальшивыми звуками. Пусть он и кажется мертвым, но его душа стонет и рвется к чему-то большему. В итоге, герой выходит из «леса» — прежней жизни, в другой «лес». И пусть этот «лес» темнее прежнего, но в нем растет Древо Жизни – дерево, которое бог посадил в раю. Этот переход может означать смерть, уход в иной мир.

Стихотворение «тарантелла всего лишь реакция на укус» наполнено грустью. Лирический герой призывает девушку танцевать, что бы ни случилось. Он называет этот жгучий итальянский танец всего лишь реакцией на укус паука. Сам по себе паук олицетворяет древний символ созидания, творчества и трудолюбия. Описание итальянки («…в ошейнике пёстрых бус…») говорит о её внутреннем беспокойстве. Но лирический герой просит девушку танцевать: танцевать, несмотря на тяжесть этого города, оттачивая каблучком ритм тарантеллы. Само выражение «мементо мори» (Memento mori – Помни о смерти), которое включает автор в стихотворение, навевает грусть и понимание того, что жизнь не вечна. Надо жить, наслаждаться моментом, дарить себя миру. Автор ставит в ряд с итальянкой Аполлона – покровителя искусств и муз, призывает потанцевать высокопоставленных муз и Мадонн. Искусство вечно, и временные рамки не имеют значения для него.

В следующем стихотворении говорится о разнице прошлого с настоящим временем. Лирический герой убежден в том, что раньше было лучше, потому что в современном мире «…всё одна механика и наша песенка спета…». В голове героя только проведшее, он упивается прошлым, вспоминая «…мелькание киноплёнки / на запасном пути бронированный локомотив / бабу с ведром у водопроводной колонки…», полезные совершенные дела и всё светлое, что происходило с ним раньше. Он сравнивает этот переход с лучом прожектора, который разрезает время пополам. Этот прожектор лишь «…в копилке вечности щель…» и мы не способны ничего сделать. Щель залатать невозможно, она так и останется вдоль небосвода.

Стихотворение «повторение пройденного вот что нам задали на дом» очень меланхолично. Лирический герой рассуждает о том, что невозможно что-либо пережить, почувствовать или понять вновь. «…пройденное неповторимо…», и это действительно так. Герой обращается к прошедшему году и понимает, что уже не вернуть ни снега, ни тогда упавшей листвы. Он сравнивает прошлое с кладбищенскими аллеями, они «…широки но непроходимы…» подобно всему, что с нами уже произошло. Автор описывает жизнь как удар в колокол, он в свою очередь олицетворяет ход времени. Единственное, что не обращает внимания на время – это душа. Она летит наперекор всему.

Заключительное стихотворение главы начинается очень возвышенно: упоминаются Иосиф Флавий (еврейский историк и военноначальник), Апион (Египетский филолог), Платон (древнегреческий философ) и Гераклит (древнегреческий философ). Но в одной строфе стоят и комиссар с замполитом, что говорит о повсеместном ненужном контроле. Квадрига сравнивается с бричкой и это снижает возвышенный образ. Лирический герой пишет, что «…стоит философии прочный каркас / что очередь у сберегательных касс..», тем самым еще сильнее занижая образ возвышенного. Автор использует фразу «…большая тетрадка конспект на троих..», чтобы рассказать читателю о своем отношении к марксизму, о трудах Энгельса, Маркса и Ленина. Он осуждает политическое течение и заканчивает своё произведение и целую главу фразой «…дорога длинна но конец недалёк», подводя итог марксизма и жизни в целом.

Отзыв №4:
Марта Гудова, студентка УрФУ, Екатеринбург

«Перечисление»

При прочтении стихотворения в сознании возникает следующая картина: «прямой космический луч, что пронзает землю стальною иглой насквозь» словно бы и является Древом жизни, точкой отсчета, нулевым километром. Вокруг него проносятся образы из реальной жизни и ее отнюдь не идеальные детали: «владыка на троне, лишённый сердечных мук», «подросток из лучшей семьи, который отбился от рук», «краденое под полой», «в спичечном коробке набор наркотических трав».

Завершают стихотворение строки «святой Иоанн, прижавший палец к губам – молчи! навек замолчи, ты уже всё сказал». Так как под «святым Иоанном» легко считывается Иоанн Богослов, предсказавший пришествие Мессии, то создается впечатление, что и весь текст стихотворения, изложенный в форме перечисления, также является неким предсказанием для всех нас. Своеобразная грустная ирония заключена в том, что все представленные образы читателем воспринимаются как детали настоящего, а не устрашающего будущего. В связи с этим последние строки можно интерпретировать еще и как ответ читателя на речь пишущего, словно он хочет прекратить поток правдивой речи и просит второго остановиться.

«Здесь быть могла купальщица нагая, настолько берег в этот час пустынен…»

Речь словно бы продолжается в этом стихотворении. Оно содержит в себе перечисление того, что могло бы быть: «прекрасный город с белой колоннадой, дома с телеантеннами на крыше, собор, что возвышается громадой». Все это также представляется роем картинок вокруг чего-то незыблемого, в роли которого здесь выступает сама реальность, не находящаяся под властью всевозможных планов и предсказаний. Это подтверждается в последней строке: «Но, отвергая всякую возможность, идёт реальность берегом пустынным».

 

Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениями этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».

ГЛАВА № 114

Станислав Львовский, поэт, прозаик, переводчик. 8 книг. Живет в Оксфорде.
http://www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/lvovsky-s

ГЛАВА № 114



Опыт прочтения

О Главе № 114 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 80, 120, 139, 142, 211, 268, 330, 335, 417, 566, 611, 642.
Отдельных отзывов нет.
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».

ГЛАВА № 113

ГЛАВА № 113

Художник достигает вершины тогда, когда публика начинает слышать его молчание.

* * *
Всё то, что я писал в те времена,
в стране известных намертво расценок
на похороны, выпивку до дна
в любом из баров, метры между стенок,

на стоимость минуты из мечты,
на стоимость минуты из желаний,
на слово «ты»,
весь перечень обоснований,

составленный тогда из запятых,
унылых в феврале и марте
и в августе бессмысленно простых,
лишь только занял место на флеш-карте
в четыре гигабайта голубой,
подаренной тобой,
лежит в кармане джинсов за два цента
и ждёт момента.

* * *
Весь город этой светошумовой.
Смотри, куда верчу я головой,
над чем я провожу сейчас рукой –
над пустотой, над тёмным детским садом,
над городом по имени Другой,
над адом.

Я выше этого, но выше самолёт
слезоточивый след оставит в небе
и шумом связь мобильную прервёт,
ненужную, как всё, где раньше не был.

На лифте долго ехать до земли.
Холмами, спусками, чужими адресами
гулять всю ночь, пока не замели
снегами
и войной не замели.
Вон люди непонятные прошли.

* * *
Это Кай возвращается пешком по сугробам
Не будет Каю больше высокоэтажных пьянок
Холодных проспектов
Чужих конспектов
Ледяной водки
Искрящей проводки
Шумного бала
Односпального покрывала
С вышитыми цветами

Ссор с ментами
Громкого смеха
Это Кай возвращается спозаранок
Виноваты Кай и осколок оба
Земля им мехом

Это Принцесса всё вместо туфельки потеряла
Не будет ей больше неба что ниже туч
Дворов-колодцев
Верных оруженосцев
Солнца на цыпочках
Таксистов в очках
Памяти девичьей
Славы пока ничьей
Стоит Принцесса возвращается у вокзала
Вся в слезах от старой комнаты в сумочке ищет ключ

Чуть позже в том скучающем городе, протекающем у реки,
На набережной, как сон алкоголика беспорядочной и короткой,
Кай встречает Принцессу, Принцесса встречает Кая
Не особенно и вникая
Какого-то мая
Что-то важное происходит и возникает
Вот уже её рука не может жить без его руки,
Вот уже катер плывёт на остров.
Осколок Кая становится особенно острым.
Принцесса мучается мечтами, Кай спасается водкой.

И над миром другое Солнце восходит.
Уже можно жить здесь не только летом.
Здесь теперь будут трогательные слова
Улыбки сладкие как халва
Счёт до ста
Счастье и красота
Секрет синих глаз
Вдохновение и экстаз
Пусть даже кроме этого ничего и не происходит
И прошлая жизнь навсегда затягивает с ответом

* * *
Не выходи из комнаты плацкартной,
из темноты кудрявой непонятной,
не пой.
Не говори со мной.

Не выходи из тамбура, кури.
Дыхание, примёрзшее к двери,
к стеклу вагона, мерзкому, как нет,
приснится мне.

Не выходи на сцену и перрон
из-за кулис тяжёлых, как бетон.
Движения достаточно и шума.
Прошу.

* * *
– кто со мной поиграет в скраббл
кто слово «маркшейдер» выложит
вдоль всей улицы зимней
большепокровской

– если большепокровская бы была бы
мы бы поднялись бы выше
над этой вот линией
приподнялись бы просто

разложили бы игровое поле
в зиме по колено
играли бы пару лет
но ничего не поделаешь этой улицы нет

есть покой и воля
а иначе всё шло бы обыкновенно
мы выкладывали бы «крепжоржет»
«выме» «рыле» «смерть» «залупа» «кабриолет»

* * *
два трамвая на перекрёстке как иисус христос
превращают в пиво жару и на шее засос
и царапины на животе превращают в правду
два трамвая остановившиеся на мифическую преграду

красного света горящего в пять утра
своими звонками синяки на спине умеют забрать
в поцелуй синяков уже больше ста
и только трамваи спасут со своего креста

а когда их нет или не веришь или тебе не с руки
дойти до трамваев остаётся ветер с реки
на набережной а от ветра слеза
образуется и утекает за

* * *
идёт смерть по улице несёт блины на блюдце
спят медведи бомжи под мостом милуются
кому вынется тому и сбудется
кудри вьются
рыбы подо льдом бьются

ноги ступают по льду опасаются
увязают как будто в глине

говорит льдинка льдине:
мы лёд по ногами
и небо над плавниками

(крапивин)

бьёт барабанщик в виртуальный свой барабан
палочками бормочет песню с ответами на вопросы
жилкой под коленкой диктует «руки убрал баран»
откидывает со лба отросшие за каникулы волосы

космонавт обнимает его но это не тот отец
с цифрой пять запрещённой на пряжке и в зрачках
их вены синхронизируют ритм возгласов и сердец
и рефлекторно лайкают всё подряд их смартфоны задержанные в руках

* * *
в воде по щиколотки
в песке по самые шрамы
играть в маленькие городки
слать длинные телеграммы
узнать в ответ
лазер фиолетовый цвет
горячий привет
узнать перед смертью как переходить дорогу
как трогать недотрогу
гладить пушок над верхней губой
не быть с тобой
целыми днями молчать ничего не пить
всё забыть
и от удивления умереть что так может быть
со словами «смотри какая-то баба гуляет с биглем»
мы все погибнем

* * *
в этом мире нет никогда войны
у кого ни спросишь – всё спокойно в полном порядке
из всех шумов – лишь волны накатываются на валуны
выпускники играют с бутылками в прятки
сердце бьётся под мантией-невидимкой
кто-то в стенном шкафу печально сопит и дышит
ещё слышно как ночь испаряется августовской дымкой
голубь грузно перебирает лапами по двускатной крыше
маленький катер едва заметно качается на воде
в этом мире нет места беде
её никогда не бывает
ведь даже когда дамблдор умирает
он потом появляется в гарри поттере и дарах смерти
оказывается за всё в ответе
разъясняет сюжет
а войны никогда нет

Опыт прочтения

О Главе № 113 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 30, 204, 270, 272, 325, 348, 349, 417, 597, 611, 668–669.
Отдельных отзывов нет.
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».

ГЛАВА № 112

ГЛАВА № 112

Аксиома – промежуточная форма сомнения. Теорема – это страстная жажда доказательств, а не само доказательство. И только человек – недомерок всех вещей…

На Пятикнижие

1

Входишь в зиму – выходишь в тюрьму

Остальные боятся возврата

Возвращение следует в тьму
где проходят следы панибрата

Остальное выходит назад –
и убийству и блуду подобно

Панибрат говорит что он взят
ему холодно и неудобно

Что вернёшься почувствуешь лишь
после дождичка и вечерочка

Есть четверг утекающий с крыш
и застывшая в пятнице точка

А под пятницу снится что твердь
на воде растворилась как сахар

Вход в тюрьму – это выход на смерть –
и семь дней непрерывного страха

Хорошо было крышам висеть:
панибратья на них танцевали

А теперь как промокшая сеть
город вывернулся на вокзале

Объезжают его поезда
самолёты его облетают

Если заговоришь иногда –
не услышат и не прочитают

Если тихо умрёшь на мешках
и без мрамора или гранита –

непрерывный прерывистый страх –

не сходящая с неба финита –

это старый больной переход
в лабиринты и муки рожденья

и сходящих сходящихся вод
предсказанья и предупрежденья

И доколе присутствуешь в них –
панибратство законно а следом –

чуть любви в постклассический стих
чуть самоощущенье поэтом

От уже расходящихся вод –
под ногами библейские реки –

бытие что впадает в исход
полузвери получеловеки

Всех несёт головами вперёд:
ни один не уходит ногами

Это второзаконие: тот
кто блуждал рассчитался с долгами

По оставшихся чисел следам
нет спасения даже левитам:

перечислены все по родам
по семействам по классам по видам

2

Ну вот ребро твоё – и ради Бога:

вот руки ноги место головы

Идущего осилила дорога
осилила идущего на вы

Кусающего дня тупая кобра
не жалит а размазывает боль

Твои непересчитанные рёбра –
на лёгких тяжелейшая мозоль

Ну вот слепой немой и колченогий
давай опять поборемся на ты

Идущего осилили дороги
сломали горы обожгли кусты

Где птицы в окна и где звери в двери –
там дом твой пуст – и не ходи домой

Ты взвешен найден лёгким и потерян –
а тяжесть умерла в себе самой

* * *
60-летию Победы
1

От скольженья по краю невнятно болен:
так невнятна война.

Сотни юных героев у заваленных штолен
вспоминают имена.
Под резиновой подошвой лезвие бритвы:
вправо-влево – побег.

Если в холоде всё треснуло и разбито,
тогда лёд – оберег.

Больное, невнятное, если надо, –
вот финал городской весны:

перестукиваются герои ада
с ветеранами войны.

И скребутся, царапаются чуть слышно –
а руины дрожат.

Ни один из героев уже не дышит:
воздух ада сжат.

Ад невнятен и не лежит на месте,
а кочует, половец-печенег.

Где сгорают сотня героев, двести,
там и тающий лёд – оберег.

Никому не лежится и не сидится:
до конца стоят.

Позади Москва – что за зверь и птица –
город-ад.

Пионеров и ветеранов больше,
чем в каменоломнях звёзд.

А в девятом круге Молдавия, Польша
то воротят, то кажут нос.

Ведь любая катакомба – руина,
родина послевкусия.

И на седьмом небе Украина,
Белоруссия.

Пионер вырастает ветераном,
галстук – знаменем.

Жидким льдом и сжатым воздухом пьяным
утекаю, знаю я.

Всё равно я оберегаю штольни,
их круги и небеса.

Всё равно не шорох слышу, что ли, –
приглушённые голоса.

Фронтовик стареет пионером.
Тыщи крыс в тылу.

Я не знаю, что делать со светом серым,
утекая в серую мглу.

И война больна от скольженья по краю,
и герои кочуют по городам.

А оседлому ледяному раю
страшно там.

Опыт прочтения

О Главе № 112 написано во втором томе «Русская поэтическая речь-2016. Аналитика: тестирование вслепую»: 210, 271, 352, 353, 354, 356, 417, 432, 531, 597, 599, 611, 668.
Отзыв №1
Анастасия Гаврилова, журфак ЧелГУ

Глава 112
Современная поэзия для меня – это вот когда ее поносят всеми словами, а я тихо так поддакиваю, слушаю мимо уха, головой киваю, а сама читаю, и у меня, как у старого злобного Маяковского, плещется краска из стакана, глаза ползут по буквам и вообще ничего не понимают, но внутри, за глазницами, в горле, под ребрами что-то происходит. Невыносимая игра слов очаровывает, хочется хвататься за голову и кричать: «Что это, блин, такое?» – и плакать, как плачешь от хорошей музыки или сильной живописи. Этих выпендрежников новой поэзии не надо понимать – их надо чувствовать, хватать не слова, а эмоции, полчища настроений, поскальзываться на метафорах и стараться не обляпаться. Видите, я теперь тоже выпендриваюсь, и это мое постыдное удовольствие. Тоже хочется писать о своих эмоциях так, чтоб ничего не понятно, но сказано все, хочется ломать хребты словам. Нельзя мне такое читать – слишком лояльная. Даже про войну, такую, по существу, затертую до дыр тему читаешь и не окончательно понимаешь, пытаешься только прочувствовать. Про остальное вообще – черт его разберет: где крыши и панибратья, это вот что? война? тюрьма? российская глубинка? Да откуда я знаю. Знаю только, что кому-то очень тоскливо и больно, как всем бывает тоскливо и больно, только другими словами. В общем, не знаю, понравилось мне.

***

Мне всегда хотелось создать историю о герое, с которым ничего не произошло. Кто-то по соседству в этой истории добился нереальных успехов: стал, не знаю, героем войны, или в космос полетел, или стартап свой успешно запустил. А с моим героем не происходит ничего такого «вау», он просто есть, у него какая-то жизнь, какие-то переживания и какие-то ну нормальные такие достижения.

Таким героем мог бы быть, например, мой отец. Он дважды чуть-чуть не получил высшее, трижды завел семью с как минимум двумя детьми (я 2/3). Почти всю жизнь проработал журналистом в маленьком закрытом городе, и в правительстве маленького закрытого города его не очень любят, потому что мой отец – человек расхлябанный, но честный. Чтобы прокормить свою 3/3 семью, он сидит сутки через двое на автозаправке и под приятный эмбиент верстает какие-то проекты, иногда анонимно пишет что-то про правительство маленького закрытого города в местное крепенькое СМИ, где его, в общем-то, уважают. Лет десять назад он хотел построить своей 2/3 семье частный дом и жить хорошо и спокойно, но сегодня я приношу ему на смену холодную «Балтику – Девятку» и слушаю его подколы. И почему-то мне невыносимо больно его оставлять одного на этих сутках в пыльной прокуренной будочке с кислым запахом сырости и крепкого светлого.

О чем эта история? Да ни о чем. Просто история без героя, прочувствовать хорошо бы.

Отзыв №2
Жуйкова Александра, 2 курс ПГГПУ

Аксиома – промежуточная форма сомнения. Теорема – это страстная жажда доказательств, а не само доказательство. И только человек – недомерок всех вещей…
На Пятикнижие
1
Входишь в зиму – выходишь в тюрьму
Остальные боятся возврата
Возвращение следует в тьму
где проходят следы панибрата
Остальное выходит назад –
и убийству и блуду подобно
Панибрат говорит что он взят
ему холодно и неудобно
Что вернёшься почувствуешь лишь
после дождичка и вечерочка
Есть четверг утекающий с крыш
и застывшая в пятнице точка
А под пятницу снится что твердь
на воде растворилась как сахар
Вход в тюрьму – это выход на смерть –
и семь дней непрерывного страха
Хорошо было крышам висеть:
панибратья на них танцевали
А теперь как промокшая сеть
город вывернулся на вокзале
Объезжают его поезда
самолёты его облетают
Если заговоришь иногда –
не услышат и не прочитают
Если тихо умрёшь на мешках
и без мрамора или гранита –
непрерывный прерывистый страх –
не сходящая с неба финита –
это старый больной переход
в лабиринты и муки рожденья
и сходящих сходящихся вод
предсказанья и предупрежденья
И доколе присутствуешь в них –
панибратство законно а следом –
чуть любви в постклассический стих
чуть самоощущенье поэтом
От уже расходящихся вод –
под ногами библейские реки –
бытие что впадает в исход
полузвери получеловеки
Всех несёт головами вперёд:
ни один не уходит ногами
Это второзаконие: тот
кто блуждал рассчитался с долгами
По оставшихся чисел следам
нет спасения даже левитам:
перечислены все по родам
по семействам по классам по видам

(текст произведения скопирован с сохранённой авторской пунктуацией)

При первом прочтении стихотворение привлекает своей пунктуацией. Запятые и точки отсутствуют, есть только тире и двоеточие. Нет точек — непрерываемость текста, как единый поток мыслей, жизни.Получается единый, ничем не отделимый и не прерываемый текст. Строчки, где есть двоеточие или тире, незаметно переходят в другие, поясняющие их. Отсутствие точки в конце стихотворения означает, что оно может быть продолжено (и действительно, в сборке главы есть продолжающее, хотя уже совсем другое, стихотворение).
Очевидно, основный мотив стихотворения – мотив смерти. «Входишь в зиму – выходишь в тюрьму». Обычно зима олицетворяет смерть, и здесь зима подобна тюрьме, а тюрьма — неумолимая смерть, потому что греховна. «Остальные боятся возврата» — возврата в тюрьму. «Что вернёшься почувствуешь лишь после дождичка и вечерочка». Есть такая присказка «После дождичка в четверг», что означает не скоро или вообще никогда. Вероятно, лирический герой вернётся нескоро из той тьмы, что его поглотила, или вообще никогда.
«Есть четверг, утекающий с крыш и застывшая в пятнице точка». Какая-то ирреальность. Словно бы четверг уже закончился, а пятница ещё не начиналась. Как день сурка. Учитывая, что сам по себе текст не прерывается, это похоже на день сурка — раз за разом повторяющий день, кажущийся слишком долгим. «А под пятницу снится что твердь на воде растворилась как сахар; Вход в тюрьму – это выход на смерть – и семь дней непрерывного страха». Вещие сны снятся с четверга на пятницу. вероятно, лирическому герою приснилось, что он умрёт, и теперь у него будет семь дней непрерывного страха. Можно связать это и с Библией (семь дней недели, семь смертных грехов) — так или иначе число семь символическое.
«Если заговоришь иногда – не услышат и не прочитают Если тихо умрёшь на мешках и без мрамора или гранита – непрерывный прерывистый страх – не сходящая с неба финита – это старый больной переход в лабиринты и муки рожденья». А вот это уже интересней. Получается, рождение и смерть – непрерывный процесс. Это заезженный процесс (старый больной переход), но тем не менее неиссякаемый. Ты рождаешься и умираешь. И это пусть и мучительно, но неостановимо. Поэтому текст так же ничем не прерывается.
«От уже расходящихся вод – под ногами библейские реки – бытие что впадает в исход». Снова отсылка к Библии.
«Всех несёт головами вперёд: ни один не уходит ногами». И вот хорошо читаемая линия смерти, о том, что никто не уходит в небытье на своих двоих, всех несут на руках, в гробах вперед головой.
«Это второзаконие: тот кто блуждал рассчитался с долгами». Полагаю, говорится о тех, кто проходит Чистилище после смерти и блуждает в поисках искупления вины за свои грехи, и в конце концов получает божье благословление и рассчитывается с долгами за прожитую в греховности жизнь.
«По оставшихся чисел следам нет спасения даже левитам: перечислены все по родам по семействам по классам по видам». А это, полагаю, о тех, кто по прошествии девяти дней после смерти не искупил свои грехи и не получил спасения. Говорится о грешниках, которые классифицированы по родам, по семействам, по видам. Скорее всего они классифицированы по семи смертным грехам — каждому грешнику есть название. И для них, как сказано в начале текста, существует тюрьма. Они боятся возврата туда. Они даже непонятно кто: “Полузвери получеловеки”. Такова участь скитания — непредопределёнаая судьба, потому непонятно, кто они есть на самом деле.
Итак. Отчётливо прослеживаются мотивы смерти, греховности, страха, скитания душ, искупления вины. Смерть настигает каждого, и нужно помнить, что для кого-то она может стать блаженной, после которой душа отправляется в рай незамедлительно, а для кого-то настоящей тюрьмой. Мотив зимы неявный, я его не включаю, хотя он характерный для описания смерти. Греховность и скитание в одном флаконе. Кто-то искупает вину, а кто-то остаётся за решётками по прошествии отведённого на искупление времени. Кому-то удаётся искупить грехи, и им не нужно возвращаться в тюрьму (о чём говорится в самом начале стихотворения), а кто-то остаётся её узником. Это предназначенный для всех классифицированных по родам, по классам, по видам ад.

________________________________
Вы можете написать свою рецензию (мнение, рассуждения, впечатления и т.п.) по стихотворениям этой главы и отправить текст на urma@bk.ru с пометкой «Опыт прочтения».

Русская поэтическая речь © 2016
Контакты: urma@bk.ru, facebook.com, vk.com
Вся информация, размещенная на данном веб-сайте, предназначена только для персонального пользования.
При использовании информационных материалов гипертекстовая индексируемая ссылка на cайт http://mv74.ru/rpr/ обязательна.