Самойлов о Решетове:
ГУЛ №16. Алексей Решетов и торжество контент-маркетинга
Как известно, поисковые системы перестают учитывать ссылочную массу при ранжировании сайтов. Основная ставка при продвижении делается на качественный контент, который все реже представляет собой текст. Текстовый контент вытесняется визуальным. Он считается более впечатляющим и более провокационным, что приводит к резкому повышению его виральности. Ну и тырить и рерайтить такой контент гораздо проблематичнее.
Особое значение приобретает фундаментальное свойство контента — его уникальность. Не обходится без пародоксов. Все чаще мы можем встретить контент, посвященный принципам создания уникального контента. То есть вырабатываются своего рода стандарты для создания нестандартных вещей. Причины этого понятны, равно как и последствия: рост количества вторичного контента, имеющего все внешние признаки контента уникального.
В нашей ситуации сама собой напрашивается параллель между контентом и поэзией. И то, и другое ценится за уникальность, и то, и другое имеет ряд признаков, поддающихся фальсификации. И то, и другое не существует само по себе.
Цель контента — сподвигнуть пользователя на действие: сделать заказ, подписаться на рассылку, поделиться контентом с друзьями и т.п. Цель поэзии — демонстрация возможности существования на иных принципах. Проблема в том, что существовать — делать действия — в рамках этих иных принципов невозможно. Грубо говоря, поэзия — это контент, который провоцирует пользователя на действие, которое тот совершить не может.
Обратимся к поэзии Алексея Решетова. Сразу обозначим концепт, структурирующий ее. Существуют два типа речи. Один тип — это речь наша привычная, повседневная. Другой тип — речь по ту сторону жизни. Если мы назовем потустороннюю речь поэзией, то несильно ошибемся. Поэт — это человек, у которого существует потусторонний двойник. Проблема поэта в том, что сам он находится здесь, а речь его — поэзия — находится по ту сторону. Например.
Я убит двойником в беспощадном бою,
Но воскрес и пред отчим порогом стою.
И сидит на крыльце седовласая мать,
И пытается встать, чтобы сына обнять.
И выходит двойник с полной кружкой вина:
— За маманю! Нас двое, а мама одна.
По ссылке можно посмотреть на неглубокий рерайт данного текста и убедиться, что происходит с текстом, имеющим внешние признаки уникальности, но поддерживаемого лишь волей автора, а не уникальным концептом.
Решетов активно использовал визуальные эффекты. Большая часть его стихотворений — это попытка словесными средствами воспроизвести в сознании читателя картинку. Тем ценнее для нас примеры, в которых Решетов использовал текст как текст. Например, попробуйте создать себе образ ситуации, в которой говорится:
Мне завтра рано надо было в путь.
Пока это, может быть, выглядит просто остроумным, но активное использование времени — это, пожалуй, тот резерв поэзии, который не исчерпан до конца. По сути, это и есть то действие, на которое провоцирует пользователя поэзия.
Предыдущие посты Александра Самойлова о книгах и поэтах «ГУЛ»:
Об Ионовой
О Киселевой
О Санникове
О Балабане
О Колобянине
О Тягунове
О Сальникове
О Никулиной
О Дулепове
Об Ивкине
О Казарине
О Туренко
О Ройзмане
Оригинал статьи о Решетове ЗДЕСЬ
